Заметив, что Блейз Забини как раз встал из-за стола, она поспешила к выходу, чтобы поймать его у дверей.
— Надо поговорить, — Гермиона решительно отвела его в сторону.
— Чего тебе, Грейнджер? — на вечно скучающем лице слизеринца отразилось удивление.
— Ты ведь как-то это подстроил, да?
— О чем ты, Грейнджер, я тебя не понимаю, — отмахнулся Блейз от ее обвинений.
— Не прикидывайся овечкой, Забини. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Ты подстроил их ссору, так?
— Ну, — слизеринец встряхнул волосами. — Я всего лишь помог Поттеру поскорее узнать, какой он подлец, этот Малфой.
— Он поцеловал записку Гарри, — не сдавалась девушка. Подлец не стал бы этого делать.
— Кто знает? — Блейз пожал плечами. — Быть может, Малфой еще не до конца использовал Мальчика-Который-Выжил и хочет его… ммм… растрогать?
Гермиона громко хмыкнула.
— Так это или нет, — серьезно заявила она, — я иду к Малфою и все ему рассказываю о зелье. Он должен знать, что Гарри намерен сделать.
С этими словами она развернулась и зашагала прочь.
— Чертово гриффиндорское благородство, — тихо выругался Блейз себе под нос.
* * *На Прорицаниях Драко сиял, как граненый алмаз. От счастья он был не в силах сосредоточиться на теме урока — сложном раскладе на жизнь человека. Все мысли Малфоя были только о записке, которую Гарри прислал ему за завтраком:
«Сегодня.
В 10 вечера. В оранжерее.
Надо положить этому конец»
Драко понимал, что Поттер намерен порвать с ним, но был уверен, что гриффиндорцу это ни за что не удастся. Драко вовсе не собирался отпускать Поттера. Не теперь, по крайней мере…
— Мистер Малфой, Вы меня совсем не слушаете! — недовольно воскликнула Трелони.
— Нет, почему же, профессор, — возразил Драко.
— В таком случае, — она подошла к его столику и протянула ему огромную колоду, — вытяните карту и объясните ее значение!
Драко пожал плечами и наугад достал из колоды одну карту. На карте была изображена девушка, со связанными руками и повязкой на глазах. Она стояла, окруженная восемью мечами, воткнутыми в землю. Путь впереди нее был свободен, но она не двигалась с места, застыв в одной позе.
— Восьмерка мечей! — ахнула Трелони и склонилась к Драко, пыталась разглядеть хоть малое присутствие ужаса на его лице. — Вы что, не понимаете, как опасна для Вас эта карта? Что она значит, по-вашему?
Драко с трудом припоминал толкование восьмерки мечей, которое давалось в школьном учебнике.
— Нерешительность, бесцельность… опасность… кажется.
— Кажется? — воскликнула Трелони. — Кажется?! Восьмерка мечей — это путь девятке и десятке… — она извлекла из колоды две карты: одна изображала плачущую женщину, на стене рядом с ней в ряд висели девять мечей, другая — человека, проткнутого десятью клинками, лежащего на дороге.
— И что? — усмехнулся Драко.
— Для Вас это очень опасная карта, — преподавательница трясла его за плечи, глядя на Драко круглыми, как тарелки, глазами. — Да… Я вижу, вижу!!! Опасность! Вы не замечаете выхода из ситуации… Вы не сможете решить…
— Что я не смогу решить? — громко спросил Драко. — Или скажите мне, или прекратите меня трясти.
Он с отвращением сбросил с себя руки профессора. Трелони опомнилась и посмотрела на него своим обычным, немного загадочным и туманным взглядом.
— Эта карта даст Вам совет, мой мальчик… — тихо сказала она и объявила конец урока.
«Чертова старуха, — думал Малфой, спускаясь по винтовой лестнице, — чего-то наговорила — сама не поняла, чего…»
Внизу его поджидала грязнокровка.
— Привет, Малфой.
— Чего тебе Грейнджер? — презрительно бросил ей блондин.
— Вы все сговорились что ли? Забини поприветствовал меня точно так же — сказала Гермиона.
— Какие это у тебя дела с Забини? — насторожился Драко.
— Об этом и надо поговорить.
Они встали у окна в конце длинного коридора. Девушка избегала глядеть слизеринцу в глаза и все не начинала разговора. Драко нервничал и все время оглядывался, не увидит ли их кто-то из слизеринцев.
— Давай уже, Грейнджер, не томи, — наконец сорвался он. — Чего от тебя хотел Забини? Или ты от него, все равно…
— Это ведь он все подстроил? — спросила Гермиона. — Он подстроил вашу с Гарри ссору?
Малфой утвердительно кивнул.
— Хочешь сказать, что он и тебя в это как-то впутал?
— Вообще-то да… Он дал мне книгу с рецептом Амортедия…
— Что?! И ты его сварила?
— Да, и дала пузырек Гарри, — голос Гермионы звучал грустно, даже виновато.