— Я спас ему жизнь, — тихо сказал Гарри. — И он мне.
Больше он ничего не мог рассказать, так как все-таки держал слово.
— Допустим, — кивнула Гермиона. — Я всерьез забеспокоилась, когда ты спокойно отреагировал на просьбу Малфоя разделить проект по травологии и разрешил ему. Уже одно это — из ряда вон выходящее событие. После Хеллоуина ты был сам не свой. А Малфой все время пытался поймать тебя после совместных занятий и о чем-то поговорить. Потом был этот случай с Астрономической башней. Понимаю, это все можно было списать на твое истинно — гриффиндорское благородство, но видел бы ты свое лицо! Ты был так взволнован… Потом ты признался мне, что твоя пассия из Слизерина. Ну и в довершение всего — то, что ты не ночевал в башне Гриффиндора перед началом каникул. Я пораскинула мозгами и пришла к выводу, что у того человека, с которым ты провел ночь (да не красней ты так, это же было) должна быть своя комната. Я слышала, что у Драко Малфоя есть свои личные апартаменты. К тому моменту у меня уже не оставалось никаких сомнений. А сегодня это кольцо. Надо быть очень состоятельным, чтобы сделать такой подарок. Малфой — почти единственный их всей школы, кто может себе это позволить…
Гарри стоял, разинув рот.
— Может, тебе стать частным детективом? — попытался пошутить он.
— Не переводи тему, Гарри, я тебе ответила. Теперь жду твоих объяснений. Как получилось, что ты… гхм… встречаешься с Драко Малфоем?
Гарри пожал плечами.
— Он тебя шантажировал? — предположила девушка.
— Ничего подобного… Это началось летом, но я обещал ничего не говорить, и не скажу! Потом… потом все как-то сумбурно было. Мы встречались каждый день в оранжерее… А потом он меня поцеловал, и…
— А ты не задумывался, почему это он так странно себя ведет? Вдруг стал таким милым, добрым…
— Ну, уж нет, — усмехнулся Гарри. — Добрее он не стал.
— А вдруг, — продолжала Гермиона, — вдруг он хочет использовать тебя? Он ведь сын Пожирателя Смерти? Вдруг ему нужно втереться к тебе в доверие, чтобы потом подставить? Вы слишком долго были врагами… Вряд ли он простит тебе все те издевательства, которые ему пришлось пережить: хорька, слизняка, гиппогрифа…
— А он, значит, не издевался надо мной?
— Ну, — пожала плечами Гермиона. — Ты же его простил, по-видимому…
Гарри не знал, что сказать. Он собирался до последнего держать свои отношения с Малфоем в секрете от друзей, и даже представить себе не мог, что можно было сказать в этой ситуации… Как оправдаться…
— Гарри, я понимаю, это твое дело, я не имею право вмешиваться, если это серьезно, но, боюсь, тебе придется наступить себе на горло. У тебя нет оснований доверять Малфою…
— Он любит меня, — спокойно сказал Гарри.
Гермиона удивленно вскинула брови, но продолжала:
— Он может говорить, что угодно… Это Малфой, Гарри… Мал-фой!!!
— И что мне теперь сделать? Что делать, если я… Если я тоже люблю его?
Девушка в ужасе прижала руки ко рту.
— Гарри… Ты серьезно?
Он смотрел на Гермиону, как на злейшего врага. Зеленые глаза сверкнули гневом и ненавистью.
— Быть может… Быть может, я единственный его шанс, стать нормальным… Перестать быть самодовольной сволочью…
— Это жестоко, Гарри, но, может быть, как раз наоборот — это ты его шанс… Его шанс выслужиться перед Волдемортом!
Гарри с размаху влепил Гермионе пощечину. Она вскрикнула и схватилась за пылающую щеку.
— Гарри… — из глаз ее брызнули слезы. — Прости, Гарри… Я говорю это только потому, что очень беспокоюсь за тебя. Я… я хочу, чтобы ты был счастлив…
Гарри изумленно уставился на собственную руку. Губы его дрожали, дыхание сбилось, глаза были широко раскрыты… Он. Ударил. Гермиону. Из-за Малфоя. Как он мог? Как. Он. Мог.
Он кинулся к девушке и обнял ее. Герм не сопротивлялась, она просто уткнулась ему в плечо и плакала.
— Прости меня… Прости, пожалуйста, я поганый ублюдок, — сказал он, пытаясь унять ее рыдания. — Я не отдавал себе отчета.
— Ничего… Ничего… Я понимаю, тебе тяжело, но, Гарри, подумай… Если я окажусь права, тебе будет намного больнее. Лучше откажись от него сейчас…
Гарри молча обнимал Гермиону. Нет, он не сможет забыть Малфоя… Не теперь, когда он сам себе признался, что любит дерзкого слизеринца. Поздно.
— Что мы скажем Рону? — спросил Гарри. — Он будет допытываться, о чем мы говорили. А я никогда не расскажу ему о Драко. Рон возненавидит меня…