Колония Один, Эссре, — это административный центр всех колоний. Здесь главный комитет принимает решения, которые затрагивают всех нас. Комитет собран из делегатов, избранных народом во всех колониях.
Колония Два, Балбит, — это место науки и исследований; наши ученые неустанно работают над поиском безопасных и достижимых способов улучшить качество жизни. Балбит стоит на берегу Южного океана. Ваш учитель предоставит всю необходимую информацию об Океане.
Колония Три, Одек, — центр промышленности. Здесь производится все, что может понадобиться гражданину: мебель, одежда, инструменты и многое другое.
Колония Четыре, Аматка — сельскохозяйственный центр. В пещерах под колонией растут грибы многих видов. В зависимости от вида их можно использовать для чего угодно: от бумаги до еды.
Колония Пять когда-то была вторым сельскохозяйственным центром, который экспортировал зерно в другие колонии. Эта колония потерпела катастрофическую неудачу и больше не существует. Ваш учитель предоставит всю необходимую информацию.
Ваня обратилась к поэтической секции. В Эссре ей не находилось аналога. Цикл стихов Беролс’ Анны был лишь одним из многих. Среди других названий попались «О восьми грибных камерах» Идарс’ Ивара, «О переменах тела» Торус’ Бритты и толстый том в красном переплете, помеченный только словами «О поездах».
Она вернулась к полкам с документальной литературой и выбрала небольшой томик под названием «Краткая история Аматки». Попросив у Вани документы и просмотрев их, библиотекарь напечатал небольшой библиотечный билет и зарегистрировал взятое на абонементе. Затем он вернулся к своим учетным карточкам и, казалось, мгновенно забыл о ней.
Улица снаружи была почти пуста; время для полуденного перерыва еще не наступило. Ваня пошла домой.
ЧЕТВЕРТОДЕНЬ
Прокатился раскат грома, и Ваня села в кровати прямо. Наступило утро, в комнате стоял холод. Ванино дыхание вырывалось белыми клубами. Она натянула брюки и рубашку поверх ночных одежд. Было слишком холодно, чтобы даже думать об умывании.
Аматка выглядела безлюдной, совсем как на общественной ферме у родителей. Каждый раз, когда Ваня с Эрной ходили навестить их, Эрну, казалось, все устраивало; она легко порхала вокруг родителей, беспрекословно принимая изменение обстановки. Ване же не хватало общежитской спальни и галдежа других детей. Их мать, Бритта, была замкнутой и неприступной. Она разговаривала со своими детьми командами: «ешь, сядь прямо, ложись спать», и без крайней необходимости к ним не притрагивалась. Ларс был другим. Он давал Ване держаться за его руку, иногда даже залезать к нему на колени, но снова ссаживал ее, когда рядом появлялись другие взрослые. Бритта говорила, что ему не следует нянчиться с детьми — это могло бы сделать их невротиками.
На ночь он всегда сам укладывал детей в постель. В тот раз Эрна сразу заснула. Ларс наклонился и поправил волосы на Ванином лбу. Его борода защекотала ей щеку, когда он придвинул лицо еще ближе. От прошептанных им слов пахло алкоголем: «Никто не знает, где мы. Но нам не позволяют об этом говорить».
Тем вечером он остался сидеть на краю ее кровати, и долго разглядывал Ванино личико. «Мы друг друга понимаем, ты да я», — проговорил он. А потом он, как ей казалось, потрезвел и начал рассказывать ей историю о том, как люди нашли дыру в мире, прошли сквозь нее и оказались в этом месте. Но где находится «это место», не знал никто, даже комитет.
Внизу, на кухне, было пусто. Она нашла в холодильнике немного остатков каши, которую разогрела на сковородке и в одиночестве съела. Официального вида записка на столе сообщала ей, что запрошенный материал уже можно получить в офисе коммуны.
Администратор проверил записку и документы Вани и сходил за тонким коричневым конвертом. Ваня приняла его и вышла из центрального здания. Столовая рядом с огромной аркой клиники выглядела завлекательно. Внутри было незамысловато и аккуратно, вдоль расположенных в ряд окон стояли маленькие столики и стулья с зеленой обивкой. Меню предлагало кофе и алкоголь, маринованные грибы, несколько горячих блюд. Ваня заказала себе кофе и села за стол, чтобы открыть конверт.