Шли они уже долго. Евген несколько раз оступился на неровной земле, прежде чем приспособился ходить, высоко поднимая ноги и аккуратно переступая с пятки на носок. В стороне впадины, к юго-западу, помигивали огоньки. Впереди лежала почти полная тьма. Время от времени Ваня ненадолго включала фонарик, осматривая землю в поисках отверстия. Каждый раз она оглядывалась через плечо, наполовину ожидая, что фонари людей в лощине высветят ее. Ничего не происходило. Свет от теплиц почти пропал, и они прошагали по грубой земле так далеко, что Ваня начала сомневаться, что когда-нибудь найдет нужное место, и тогда в луче ее фонарика показалась угловатая форма. Евген ахнул. Он медленно обошел вокруг трубы, направляя свет в шахту.
— Вы уверены, что этого здесь раньше не было? — спросила Ваня.
— Это я-то? — Евген присел и постучал по металлу. — Я никогда не заходил так далеко в эту сторону. — Он посмотрел на нее поверх очков. — Вы со мной?
— А вы?
— Я с вами. Но я чуть не обгаживаюсь. — Он издал тоненький смешок.
— И я тоже. — У Вани у самой вырвалось пронзительное хихиканье.
Евген забрался первым. Ваня зажала фонарик в зубах и полезла за ним. В свете фонарей ступеньки казались тусклыми и были жестки на ощупь; опора искалась без труда. Внутри шахты звуки от их ног, ступающих по лестнице, почти оглушали. Ваня насчитала сто пятьдесят ступенек, когда Евген наконец сказал: «Нашел дно».
Ваня осторожно поставила одну ногу на землю и обернулась, луч Евгенова фонарика ударил ей прямо в глаза.
— Ой.
— Извините. — Евген направил фонарик в сторону от нее. — Как вы думаете, с какого направления пришел Ивар?
Они стояли в сводчатом туннеле с гладкими стенами, ровно таких размеров, чтобы они могли выпрямившись стоять бок о бок. В обоих направлениях царила чернильная тьма.
Ваня вытерла подбородок рукавом — натекли вокруг фонарика слюни.
— Аматка там. Он должен был прийти оттуда, верно? — Она указала туда, где полагалось быть колонии, и тронулась в путь.
В туннеле пахло холодной землей и затхлым воздухом. Стены поглощали лучи их фонариков и звуки шагов. Через какое-то время свет отразился от чего-то впереди: от простой двери с ручкой. Ваня взялась за ручку и осторожно повернула ее. Дверь с тихим скрипом открылась внутрь. С другой стороны темнота была практически сплошной. Позади нее неглубоко и часто дышал Евген. Ваня поняла, что сама она затаила дыхание.
— Вы что-нибудь видите? — прошептал Евген.
Ваня посветила фонариком во мрак. Вниз вела широкая лестница — грубые ступени, покрытые слоем пыли. Ваня спускалась, не отрывая луча света от ступенек.
За ней Евген посветил своим фонариком вверх.
— Не вижу потолка.
Он был прав, не видела и Ваня. Либо потолок полностью поглощал свет, либо их слабые лучи до него не доставали. Эхо их шагов отдавалось слабо и разрозненно. Воздух постепенно становился теплее.
Ваня остановилась. Как она не заметила раньше?
— Тут нет следов.
Евген остановился рядом с ней.
— Тут на ступенях нет отпечатков следов, — повторила она. — Ивар сказал, что поднимался по лестнице. Но тут нет его следов.
— Может, он пришел с другого направления. Может, когда мы спустились с лестницы, нам следовало идти в другую сторону.
— В этом нет смысла. Та дорога увела бы нас от Аматки.
— Если вы правильно определились с направлением, конечно. И если туннель совершенно прямой.
Ваня стиснула зубы.
— Еще чуть-чуть дальше. Мы всегда сможем развернуться.
Лестница заканчивалась другой дверью. Когда Ваня толкнула ручку вниз, дверь со стоном открылась наружу. Судя по эхо, теперь они очутились в очень просторном помещении. В темноте что-то капало.
Ваня посветила фонариком на пол.
— Как думаете, далеко мы ушли?
— Мы вполне могли бы оказаться под Аматкой, — ответил Евген. — В этом случае мы бы стояли под грибными фермами. Здесь пахнет… здесь пахнет металлом.
Он негромко удивленно ахнул. В зале потемнело.
— Ваня, выключите фонарик.
— Зачем?
— Хочу кое-что попробовать. Выключите фонарик.
Обрушилась тьма. Ваня нашарила Евгена, поймала уголок его пальто и ухватилась за него. Подергивание ее анорака подсказало ей, что он сделал то же самое. Потом она обнаружила, что тьма не абсолютна. От стен исходило зеленоватое сияние, и по мере того, как они смотрели, оно усиливалось. Стали проявляться силуэты.
Рядом с ней рассмеялся Евген.
— Блестящий лишайник. Мне показалось, я что-то видел.