К выходящей из здания Ване бочком подобрался Евген.
— Мы можем где-нибудь поговорить? В библиотеку нам нельзя.
— Это почему?
— Обсудим позже. Есть куда пойти? К вам?
Ваня покачала головой. Евген надвинул шляпу на лоб и испустил нечто среднее между всхлипом и вздохом.
— Что с вами происходит? — спросила Ваня.
— Встретимся у Теплицы Семь. Не идите вслед за мной. — Евген свернул на юг.
Ваня пошла на запад, постепенно отклоняясь южнее, к седьмой теплице. В сгущающейся темноте теплицы начинали светиться от ламп, которые зажигали растениеводы. С угасанием света холод заметно усилился. Поначалу Ваня нигде не могла найти Евгена. Потом он высунул голову из-за штабеля навозных бочек в дальнем конце теплицы. Укромный уголок между бочками и непрозрачной фронтальной стеной почти совершенно скрыл их от глаз со всех сторон. Ваня прижалась к Евгену, который снял перчатки, выжал их и надел снова.
— Слушайте, — сказала Ваня прежде, чем успел заговорить Евген, — я могу подтвердить всю историю с Беролс’ Анной.
Евген моргнул:
— Как? Где? В архивах?
— Нет. Нина. Она была в спасательной команде.
Ваня перечислила все, что припомнила из Нининого рассказа. Евген слушал, все время глядя в горизонт и возясь со своими перчатками. Когда Ваня замолчала, он сначала не сказал ни слова. Наконец, он кивнул сам себе:
— «Мы скоро придем к вам на помощь» — так она сказала?
— Да. — Ваня потерла рукавичкой о рукавичку. — Что, если они уже здесь?
Евген хмыкнул.
— В точности то, что я думаю.
— Туннели. Ивар слышал голоса под фермой.
— Вы думаете — это они сделали туннели.
— Или так, или использовали их для походов сюда.
— И там машина.
Ваня поежилась.
— Есть догадки, для чего она?
— Нет, — ответил Евген.
— Мне снилось, что она начала двигаться.
— Кому-то надо спуститься и проверить, — сказал Евген.
— Ни за что не полезу туда снова, — заявила Ваня. — Даже не верится, что прошлый раз мы это смогли.
— Вы правы, — сказал Евген. — Видимо, они здесь.
— Но почему это происходит именно сейчас?
— Может быть, они не могли раньше. Может быть, это стало легче. Потому, что нас стало меньше, или потому, что прибавилось людей, которые думают в том же духе, что мы с вами. Не можем же мы быть единственными.
— Теперь действительно стало легче. — Ваня стянула варежку и вытащила из кармана псевдоручку.
Евген наклонился и сощурился.
— Я ее растворила. И собрала обратно, — сказала Ваня.
— Что, правда? — Евгенова рука повисла над ручкой. И убралась.
— Правда.
— Все происходит разом. — Евген потер лоб. — Я затащил вас сюда, чтобы сказать, что бумаги пропали.
— Какие бумаги?
— Какие бумаги?! А вы как думаете? В старой Аматке. Кто-то их забрал.
— Вы уверены?
— Что значит «уверен ли я»? — Шепот Евгена повысился на октаву. Он глубоко вздохнул. — Конечно, я уверен. Я хранил их в одном и том же месте с тех пор, как начал собирать. А теперь их больше нет, значит, их кто-то взял. Пожалуйста, скажите мне, что это вы.
— Нет. Я не возвращалась туда с того раза, как вы меня приводили.
Евген коротко фыркнул. На ресницах у Вани повисли капли влаги. Она с раздражением их стерла и нарушила тишину.
— Что вы намерены делать?
Евген пронзительно захихикал.
— Это всего лишь вопрос времени. Либо они знают, кто я, и выследили меня дотуда, либо это вычислят. Доступ к таким документам у немногих. Все кончено, Ваня. — Он плотнее запахнул пальто. — Меня арестуют. Наверное, мне тоже сделают операцию. Вы знаете, что они делают с людьми после нее? Они бросают их в секретный лагерь и оставляют умирать.
— Я это видела, — сказала Ваня.
Евген, похоже, ее не слышал. Его взгляд, перехваченный Ваней, был пуст и лихорадочен.
— Вопрос в том, что я могу сделать, прежде чем меня заберут. Мы должны действовать, прежде чем… Послушайте, пришло время. Мы должны что-то сделать, сегодня же вечером. У меня есть план. Следуйте за мной. — Он протянул руку.
— Какой еще план, Евген?
— Он вам не понравится, — ответил он. — Но я думаю, если внизу кто-то есть, мы должны с ними поговорить.
Ваня застыла.