- Будда… Амитабха! – прошептала она. – Кто… кто?!
- Кидо, - прошептал Ви, облизнув с губ слёзы и шмыгнув носом. – Настоятель у себя?
- Да… да, идём! – Они взялись за руки и, сопровождаемые двумя остальными, тронулись к башне старика Хенсока. Мне ничего не нужно было говорить. По тому, как переплёл свои пальцы с её пальцами парень, по тому, с какой простотой прильнула к нему в приветствии Эя, я поняла, кем она была занята всё это время, но открытие отошло на задний план по сравнению с произошедшим. Мне ничего не сказало имя Кидо, я не знала этого человека, представления о нём не имела до того момента, как увидела его в виде спрятанного в глиняный сосуд праха. Но меня задушила резкая и отчаянная боль. Я села на корточки, положила бельё себе на согнутые ноги и, схватившись за голову, уставилась в землю, пытаясь не заплакать. Их всего около сотни, и они воюют там с тысячами… Они не справятся. Это невозможно. Пустыня, залитая кровью. Элия была права, она чувствовала… Она действительно предугадывала.
- Водички принести? – раздался голос Мингю, положившего мне ладонь на плечо. Я помотала головой. – Могу что-нибудь для тебя сделать?
- Отправь меня тоже в Синьцзян.
Он замолчал, присев рядом. Погладив меня по волосам, привратник по-братски прижал меня к себе:
- Теперь его дух станет вольным тигром.
- Ты знал его?
- Да.
- Тебе больно?
- Очень. – Интонация Мингю была совершенно серьёзной, в ней не приходилось сомневаться, но звуки голоса отличались твёрдостью и сдержанностью. Никакой дрожи, никаких эмоций.
- Мне тоже. Мне очень больно, Мингю, я даже понять не могу, почему, ведь я-то его не знала.
- Почему? – Он приблизил свои губы к моему уху, зашептав: - Видимо, потому что теперь ты одна из нас, Чонён. Теперь ты – одно целое с нами.
Комментарий к 15-е августа
* эту историю можете прочесть в «Неосновном инстинкте»
** перцепция – восприятие
========== Вторая половина 15-го августа ==========
Сев на лавочку рядом с бельём, которое отложила Элия, бежавшая встречать своего доблестного воина, и пристроив сверху моё, я никак не могла заставить себя подняться, идти, жить и действовать дальше, даже на самом примитивном уровне. Прострация и немой шок охватили моё существо, я уставилась в одну точку и сидела в ожидании, когда щемящее чувство отпустит сердце. Побывший со мной некоторое время Мингю вернулся на пост у калитки. Я осталась в тишине, сопровождаемой отдалёнными звуками, настолько далёкими, что они не пробивались сквозь ту пелену пустоты и несчастья, которая укутала меня. Будто вернулся тот день, когда мне сказали, что наши родители погибли, разбились в страшной аварии. Я снова, как и тогда, не заплакала, но от этого, возможно, было ещё больнее. С тех пор я убедила себя, что сильная, выносливая и крепкая, и добросовестно исполняла обязанности данного образа, но с той трагедии и не приходилось вновь сталкиваться со смертью. Оказывается, она подкашивает всегда одинаково, если ты человек. В смысле, если ты не потерявший человечности человек, которому совсем не всё равно на то, что происходит с другими. И короткая разлука иногда способна причинить страдания, а смерть – это разлука вечная, необратимое исчезновение, она пугает, душит, придавливает. Незнание и неизвестность того, куда уходит умерший, всю историю волновало людей, без отгадки никто не может быть спокоен, потому что надежда одновременно как бы есть, и как бы её нет, как растиражированный кот Шредингера. Кто-нибудь когда-нибудь обязан сделать точное научное открытие с доказательствами, куда деваются умершие души и деваются ли вообще. Религия с попытками убедить и заставить людей верить не даёт необходимого – уверенности, она как строгий родитель, который запирает ребёнка дома, плотно занавешивая все окна, рассказывает о том, что за дверью, на улице, но не даёт взглянуть ни глазом, чтобы увидеть и убедиться, ты всё должен знать только со слов. Но и дураку понятно, что описанное каждый воображает по-своему, тогда как реальность сильно может отличаться от наших фантазий, возникших пусть даже на очень подробном описании. Но всё-таки, каково там, чувствуют ли ещё что-то те, кто оставил бренный мир, видят ли нас? Удовлетворены ли посмертной славой и благодарностью потомков, или жалеют, что не пожили ещё, ведь их вклад на протяжении столетий ничего не меняет? Или всё-таки их награждает загробный мир? Как? Чем?
Достаточно быстро башню настоятеля покинули двое парней, что прибыли с Ви. Сами же Ви с Элией ещё находились внутри, а я продолжала сидеть, с виду всё такая же спокойная, без слёз и шмыганья носом. Мои эмоции уходили всё глубже, пробуждая мысли о моём будущем, о будущем выпускников Лога, ребят, что выходят отсюда. Кто из них доживёт до старости? А я? Как сложится моя судьба? Я как-то сказала Чимину, что соглашусь рисковать собой, если попробую максимум, какой можно взять от жизни. Что успел попробовать Кидо? Какой он был? Как все эти невозвратные потери угнетают и убивают дух! Разве существует медитация, упражнение или лекция, которые помогли бы закалить его, чтобы он не реагировал на подобные горести?
Какое-то время спустя, всё так же за руки держа друг друга, из башни настоятеля вышли Элия и Ви. Они увидели меня и направились ко мне. У них, как и у вышедших до этого молодых людей, урны в руках не было, наверное, её оставили у старика Хёнсока до какого-то момента.
- Чонён, - назвала меня по имени Эя, просто чтобы я шевельнулась. Я повела плечами и приподняла подбородок.
- Всё нормально, я сейчас отомру, - пообещала я, потормошив волосы и тряхнув головой. – Это… было неожиданным, и выбило меня из колеи.
- Такого никто никогда не ожидает, - сказал Ви, - но к такому мы привыкли быть готовыми.
Его глаза немного пообсохли, не без поддержки Элии, конечно, но были по-прежнему немного красными.
- Как… как это случилось? – не сумела я преодолеть любопытства. Зачем-то в своём моральном мучении мне хотелось дойти до конца.
- Как и всегда – внезапно, - опустил взгляд Ви.
- Я не об этом. Его застрелили?
- Да, снайпер. Нас было семеро, мы пытались через перевал оказаться в Синьцзяне. Я с Джеро и Хансолем, Хоуп с Серином и Чонгуком, и Кидо. Высоту мы взяли, но вот… не без потери.
- Давайте обойдёмся без подробностей, пожалуйста, - попросила Элия. – Я не хочу думать об этом… Я и так не в силах отпустить тебя туда, - сжала она пальцы на ладони Ви.
- Ты снова туда вернёшься? – спросила его я.
- Да, послезавтра надо выдвигаться обратно.
- Ох, Будда… - сокрушенно шепнула Элия.
- Всё будет хорошо, - улыбнулся ей нежно молодой человек, стараясь приободрить, - на мне же защитная магия.
- Перестань, если бы я могла, - смущено уткнулась девушка ему в плечо.
- А ты и можешь, не сомневайся. – Ви посмотрел на меня. – Можно будет тебя сегодня немного напрячь?
- Меня? – окончательно вышла я из подвешенного состояния, заинтересовавшись. – Можно, а что такое?
- Скажи, - попросил золотой Элию. Она покраснела ещё гуще и, уже улыбнувшись сама, обратилась ко мне:
- Чонён, я хотела тебя попросить… Мне только что сделали предложение, - до крайности поалев, она даже приложила свободную руку к щеке, покосившись мельком на спутника. – Дедушка дал согласие. Ты будешь подружкой невесты?
- Я?! – Ничего себе! Не успела надуматься* о похоронах, как меня огорошили свадьбой. В последний раз я была на мальчишнике, и разве что не посаженым отцом у сестры, а тут предлагают абсолютно девчачью функцию. – Даже не знаю, никогда не приходилось… Я справлюсь?
- Ничего делать не надо, - заверила Элия, - буддийские свадьбы просты до крайности. Как такового и обряда-то не будет, но всё-таки если уж будет свадьба, то надо как-то её обставить… Будда, у меня даже платья ни одного тут нет! Ви, ну вот что ты выдумал? Могли бы и без свадьбы обойтись.
- Не могли, я золотой, меня не так воспитывали, - серьёзно сказал он. Они переглянулись, поймав глаза друг друга, и засияли невидимым светом.
- Платья есть у Заринэ, - напомнила я, - наверное, можно позаимствовать?