О том, что час начинать настал, сообщила вернувшаяся Заринэ. Элия поправила венок на белоснежных волосах. Длиной чуть ниже плеч, они раньше были ниже поясницы, как сказала девушка, но после попытки себя сжечь, больше половины сгорело. Теперь они отрастали заново. Чтобы соответствовать невесте, мы с Джоанной прикрепили и себе по цветку за ухо, будто отдыхали где-то на Гонолулу. Сборы проходили на первом этаже башни настоятеля Хенсока, где и жила Элия. Дедушка сидел на её кровати всё это время и ждал, когда мы закончим. Увидев, что внучка уже третий раз расправляет идеально севшее по ней платье, не решаясь тронуться с места, он спросил:
- Готова?
Скорее всего, от волнения у неё перехватило дыхание, потому что Элия не смогла ответить вслух, только повернулась к нему и закивала. Он поднялся и отставил в бок руку, призывая взять его под локоть. Заулыбавшаяся девушка ухватилась за него, и они очень медленно вышли. Мы: я, Заринэ и Джоанна – пошли следом. Нам доверили нести гирлянды, пышные и ароматные, не успевшие понуриться, как мы и рассчитали. Оказавшись на лестнице, я увидела мерцание лампад и свечей внизу. Храм, как и всегда, был открыт, но в эту ночь он не был пуст, там собрались почти все старшие адепты, ночные занятия были отменены. Никому не хотелось пропустить то, что бывает в Логе раз в двадцать лет. А, может, больше никогда и не повторится, если поставка сюда девушек налажена всё-таки не будет. Впрочем, наполнись обитель такими, как я, то заключение браков тоже будет под вопросом. Одним словом, все мы собирались присутствовать при том, чего никогда уже возможно не произойдёт. Наши тихие шаги спустили нас к храму, у которого все разувались, прежде чем войти. Заринэ откололась от нашей компании и, быстро найдя глазами мужа, или скорее чутьём находя его всегда и везде не глядя, она подошла к нему и встала рядом, передав ему гирлянду для жениха. Лео в свою очередь передал её мастеру Ли. Я кивком поинтересовалась у Чимина, единственного, чей взгляд поймала в этом полумраке, куда мне девать мою гирлянду? Он пожал плечами и, без уверенности, кивком указал на старика Хенсока. Тот подвёл внучку к алтарю, где был постелен богато вышитый коврик. Элия опустилась на колени, а вместе с ней и Ви, вручивший ей маленький букетик полевых цветов. Она перехватила его в одну руку, и они взялись свободными ладонями. Прежде чем опуститься, Ви успел встретить возлюбленную взглядом и оглядеть всю сразу, как-то не водя глазами, а обхватив целиком. Его лицо выразительно вещало о том, что никого прекраснее он не видел, и что он вообще не видит больше никого, кроме неё. За такой взгляд от любимых глаз можно и душу продать. Думаю, Элия почувствовала себя на седьмом небе, и если на неё Ви так смотрит регулярно, то не сомневаюсь, что ей стало всё равно на собственный внешний вид, худая она или бледная, красивая или не красивая, главное это то, какой она была в этих глазах напротив. Губы молодого человека только беззвучно и округлились в современном «вау», резонирующем со старомодностью всего, что было вокруг.
Несколько адептов, в числе которых Ямада и Себин, Сону и Даниэль, надев оранжевые тоги, напоминающие о том, что они монахи, беспрерывно читали негромкие мантры. Скудное освещение не давало мне рассмотреть всех присутствующих, но вскоре я нашла у одной из колонн Вернона, сразу же мне подмигнувшего. Я ему незаметно махнула, но тотчас была сконфужена тем, что ко мне подошёл настоятель. Он протянул руки к гирлянде, и я с удовольствием отдала её, не зная, когда именно следовало ей распорядиться.
Не осведомленная, сколько продлится «венчание» (обычно подобные церемонии длятся около часа), я настроилась на что-то долгое и невразумительное, когда будут окуривать благовониями, водить круги или напевать на санскрите. Но всё пошло совсем не так, как я ожидала. Настоятель Хёнсок вышел вперёд, к алтарю, и, что-то молитвенно прошептав в его сторону со сложенными ладонями, обернулся к жениху и невесте, чьи спины могли видеть все мы.
- Я не любитель длинных речей, дети мои, вы все это прекрасно знаете. Всю свою жизнь я предпочитал дело слову, однако, никогда не умалял возможностей слов. Сегодня, когда этот юноша, мой воспитанник, которого я больше десяти лет люблю, как сына, произнёс одну короткую фразу с просьбой отдать за него мою единственную внучку, и когда я увидел в их глазах то, что хочется видеть в глазах всех желающих вступить в брак, я ощутил силу возможностей этих слов, и ни на минуту не усомнился, что дам своё согласие, и я его дал сразу же…
- Не правда, - пробормотал под нос Ви, - вы потрепали мне минут десять нервы, делая вид, что можете отказать.
Элия засмеялась, пытаясь закрыть смех букетом, а её дедушка развёл руками.
- Плох тот купец, что не набивает цену своему товару. Но Элия для меня бесценна, Тэхён, мой мальчик. Она – всё, что у меня есть. И хотя мне тревожно доверять её кому-либо, кроме себя самого, я знаю, что тебе я могу довериться. Это ты вернул мне её, и ты вправе взять её себе. У меня лишь одно условие – дай ей счастья, столько, чтобы даже меня сносило ударной волной, - захихикал настоятель. Я не могла не улыбаться его шутливой манере, в которой он пытался укрыть свои действительные дедовские сентиментальные чувства.
- Я сделаю всё, что в моих силах, настоятель, - опустил покорно голову Ви, но старик Хёнсок всё равно легонько отвесил ему затрещину:
- Не смей хоть раз не вернуться, негодник, ясно? Я всё сказал, - тише пробубнил настоятель и, надев Элии на шею цветочные бусы, ушёл в тень. Все догадались, что ещё бы чуть-чуть и он, наверное, всё-таки не выдержал и сорвался, явив если не слёзы, то хотя бы грусть и печаль.
Переждав немного, его место занял мастер Ли. Он был спокойнее и умиротворённее. В храме никто ничего не решался говорить, кроме тех, кому было положено, видимо, что-то сказать, и если бы не монотонное звучание мантр из уст монахов, в зале бы звенела острая тишина.
- Я помню ту ночь, когда родилась Элия, - повествовательно начал наставник, и мне показалось, что сейчас расскажут очень красивую сказку. О настоящей любви и со счастливым концом. История Элии и Ви на самом деле походила на неё даже теми обрывками, которые я успела ухватить, разве что до конца было ещё очень далеко. – Было полнолуние, золотая листва осыпалась с деревьев. Я помню и тот день, когда впервые увидел Тэхёна, одиннадцать лет назад, когда ему было шестнадцать. Летний, жаркий августовский день. У нас с ним сразу возникло взаимопонимание, и я рад называть себя его духовным отцом. Сегодня сошлись вместе два этих воспоминания. Когда я познакомился с Тэхёном, то подумал: «Какой солнечный мальчишка!», а Элию её мать называла лунной девочкой. Вы кажетесь разными, дети мои, но внутри вас роднит одно – чистота. Свет, который вы несёте, лунный он или солнечный – неважно, он не способен быть омраченным. Пожалуй, где-то в небесной книге вам было предначертано соединиться, и это произошло. Вы знаете, что по нашим правилам, никакой обряд связать насилу не может, единственное, что может держать вас возле друг друга – это чувства и желание быть вместе. Для чего же мы тогда собрались здесь? Уж точно не засвидетельствовать, чтобы подтверждать, что скрепление двух судеб было. Главный свидетель для любого золотого – его совесть, и всё, что я хочу сказать сейчас, сын мой, это напутственное слово, - мастер Ли обращался уже конкретно к Ви, вешая ему на шею гирлянду: - Ты выбрал эту девушку, ты взял её в жёны, отныне и до тех пор, пока ты будешь в своём уме, сохранять принципы и достоинство, ты несёшь за неё ответственность, ты хранишь ей верность и никогда не посмеешь её обидеть. Если же ты изменишь своему выбору, то…
- Перестану быть золотым, - отчеканил Ви, воспользовавшись дарованной паузой.
- Да, так и будет. Золото – металл, посвященный Солнцу, а серебро – Луне. Спутниц золотых, которые когда-то, по легендам, существовали, и которых мы решили попытаться возродить, прежде называли серебряными. Луна и Солнце необходимы Земле, чтобы на ней была жизнь, чтобы на ней был свет, чтобы на ней было тепло. Два светила дают гармонию, когда устаёт одно – появляется другое. Вы теперь муж и жена, вы должны быть образцом гармонии, чтобы все вокруг могли ровняться на вас, знать через вас о любви, преданности и заботе. Вы должны быть образцом постоянства. Брак – это не только соитие тел и душ, брак – это ответственность перед людьми, для которых вы становитесь единым целым. Никаких единоличных решений и эгоистичных поступков. Плохо одному – плохо другому. А если плохо вам, то страдает всё вокруг. Вы – часть всего. Никогда не забывайте об этом. И ты, Тэхён, не забывай особенно, что если Луна светит скверно, то она всего лишь отражает свет Солнца! А лечить, как известно, нужно причину, а не симптомы.