- Вы… знакомы? – поинтересовалась я изумлённо. Чонгук поднял сумку и встал рядом со мной, как Чжунэ возле Югёма. Богатый сыночек посмотрел на травмированную ногу Чонгука. Мне никто не ответил, всё было и так ясно.
- Что, балду пинал и ушибся? – хмыкнул Чжунэ.
- Подкалывать ты так и не научился, - абсолютно спокойно вздохнул тот, кто поколебал моё равновесие, переместив свои кожаные штаны буквально мне под руку. – А ты всё кабачки жаришь? – Ноздри Чжунэ яростно раздулись.
- Пошёл ты со своими кабачками!
- Без обид, но они всё-таки твои. – Чжунэ, если бы умел и мог, зарядил бы, мне кажется, Чонгуку. Так они не приятели? Почему они друг друга не переносят? Презрение Чонгука к Чжунэ сделало его мне ещё ближе и роднее.
- Ты что, знаешь его? – обратились вдруг ко мне. О, Его Высочество принц Сеульский снизошёл! Я тоже промолчала, раз уж мой вопрос проигнорировали. Всё же очевидно. – Ну, охуеть…
- Следи за языком, - строго, как-то особенно резко, выпалил Чонгук. Тон его был таким, будто одним словом он уже дал увесистую оплеуху. – Перед тобой девушка.
- Твоя что ли? – поморщил нос Чжунэ.
- А хоть бы и моя, не твоё дело. – На эти слова Чонгука округлил глаза Югём, уставившийся на меня.
- Быстро ты новыми друзьями обзаводишься… - Я покраснела, шокированная и ошарашенная тем, с какой лёгкостью Чонгук ставил на место Чжунэ, он проглатывал выпады того, как кит планктонов, пропускал, как губка, жидкую озлобленность Чжунэ и уверенно, основательно, как скала над шумящими, но бессильными волнами, наблюдал за суетой оппонента.
- Решила связаться с хулиганской шайкой? – язвительно посмотрел на меня Чжунэ. – Ты встречаешься с этим нищебродом? Поздравляю! Ничего не скажешь – достойный выбор! – Я открыла рот, чтобы возразить, я и не думала, что брошенную пустую фразу Чонгука воспримут всерьёз, но Чжунэ тронул Югёма за локоть, кивая на выход. – Пошли отсюда, заедем в другой раз.
- Я не… Югём! – попыталась остановить я друга, но тот и не оглянулся, покинув здание центра с Чжунэ. – Чёрт!
- Ты хорошо их знаешь? – спросил меня Чонгук, когда мы остались вдвоём, если не считать администратора неподалёку.
- Югём мой друг детства, мы живём в одном доме.
- А Чжунэ?
- Эта зараза уводит у меня друга, я его знаю посредственно и не близко.
- Хорошо, держись от него подальше, он связан с плохими людьми.
- Я знаю, что он моральный урод, не волнуйся. – Мы, развернутые друг к другу, болтали без посторонних, я, задрав голову из-за высоты роста Чонгука, смотрела в его одновременно нежное и мужественное лицо, и мне хотелось растянуть эту минуту хотя бы до темноты. Но со стороны лестницы послышалось топотание.
- А, привет! – К нам подскочил Чимин, пожимая руку товарищу. – А я-то думал, чего моя ученица провалилась? Гукки, оставь девчонку в покое, она здесь ради спорта.
- Ладно-ладно, я вообще мимо проходил, - поднял он ладони, сдаваясь. На большом пальце правой моталась всё та же синяя найковская сумка со сменной одеждой. – Я в тренажёрку, делать жимы. Пока, Чонён!
- Пока! – махнула я рукой, прощаясь с ним. Счастье было недолгим.
Чжихё дома готовила пигоди**, ожидая всё семейство к вечеру, проголодавшееся и рвущееся на запах домашней еды. Я уселась напротив неё на кухне, не вмешиваясь в процесс лепки. Уроки идти делать ещё не хотелось, а отвлечься на что-то требовалось. В голове так и летало эхо слов: «А хоть бы и моя». Моя, моя, моя… Каково быть девушкой Чонгука? Есть ли она у него? Ему лет двадцать пять, должно быть. Почему Чжунэ назвал его нищебродом? Потому, что он не сын миллионера? У этого мажора странные понятия о состоятельности, нечего обращать внимание на его слова.
- Не грусти, - улыбнулась мне Чжихё, ловко орудуя пальцами. – Случилось что-то?
- Да нет…
- Ты всё о том мальчике думаешь? В которого не знала, влюбилась или нет?
- Ага, и о нём тоже. Появился второй, насчёт него я тоже не знаю, влюбилась или нет, - вздохнула я. – Но он офигенный, хотя я мало его знаю.
- Но тоже может оказаться уродом?
- Вряд ли, он друг Намджуна. – Я спохватилась, что не рассказывала о своей новой «секции» Чжихё, зная, что она это не одобрит, поэтому поспешила выкрутиться: - В прошлый раз, когда он ждал меня с тхэквондо… случайно пересеклись с его товарищами, познакомились, и вот… сегодня столкнулись опять.
- Ну да, я тоже не думаю, что Намджун бы стал дружить с каким-нибудь мерзавцем. Хотя, был же Богом… - припомнила Чжихё, но тряхнула головой, отгоняя мысль: - Нет, с тем они не виделись десять лет и случайно возобновили общение. Если это его хорошие друзья, то точно достойные ребята.
- Надеюсь.
- Узнать что-нибудь о нём? Потихоньку, у Намджуна, не называя имён? – Я хотела попросить узнать, нет ли девушки у Чонгука? Но потом подумала, что Намджун может прорастяпить, и проболтаться, что я занялась борьбой с профессионалами. Лучше не надо. И я покачала головой. – Хорошо, не буду, - Чжихё встала, потерев руки о фартук, и заглянула в полки под рабочим столом. – Ну вот, а масло купить забыли! Чонён, ты не сбегаешь до магазина?
- Давай, - оживилась я. Лучше занять себя хоть чем-то, чем сидеть и думать, думать, думать. И слышать в черепной коробке заветное, запретное, обворожительное, головокружительное «моя, моя, моя», стукающее от одного уха к другому, как теннисный мячик в игре с самим собой.
Чжихё дала мне кошелек, а не точную сумму, на тот случай, если я захочу и себе что-нибудь купить, польстившись на чипсы, жвачки, сладкие напитки. Я обулась, накинула капюшон на голову, чтобы не укладываться лишний раз. Мне ничего не захочется в таком моральном состоянии, я не могу думать толком ни о чём, кроме Чонгука, кроме того, что он знаком с Чжунэ, что они явно в контрах.
Выйдя из подъезда, я наткнулась на Сынён, стоявшую возле тёмной машины (механически я прочла номер, запомнила его, марку автомобиля) с мужчиной, который не обнимал её за талию, не целовал, ничего не делал, просто стоял чуть сутуло рядом, но было ясно, что это «тот самый». Я попыталась обойти их незаметно, но не вышло. Сестра окликнула меня и я, вынужденная остановиться, стала исследовать мужчину. Высокий, в теле худощавый, но лицо как будто припухшее от излишних возлияний. Я не могла сказать, что сразу бы определила в нём алкоголика, если бы не знала от Сынён, что он превышает нормы, но что-то было в его виде хронически не проспавшееся. Монохромный шарф болотного цвета сигнализировал о творческом потенциале, чёрная растянутая кофта висела на нём свободно, зрительно делая его худее, чем он был. Длинные, как у художников в творческом запое, волосы были чернющими, вроде бы опрятными, но не сказать, что уложенными под стать богачу. Вообще, если бы не дорогая машина, его проще было бы принять за разорившегося хозяина галереи, а не преуспевающего бизнесмена.
- Чонён, познакомься, это мой Гынсок.
- Очень приятно, - я привычно протянула ладонь. Гынсок даже не опустил к ней взгляда, уставившись на всю меня сразу. Я подождала и, поняв, что рукопожатия не будет, убрала руку в карман.
- Творческая личность не может быть чьей-то, мы принадлежим всему человечеству. Наш разум – проводник идей времени, и мы служим ему, не имея права присваивать или отдавать кому-то. Почему ты выглядишь, как томбой? – хмуро спросил он меня, не сделав паузы после отповеди о своей свободе. Спросил так, что я ощутила себя на экзамене, и при неверном ответе вылечу к чертям из учебного заведения.
- Я…
- Ты лесбиянка? – сузив глаза, въедливо впился он в меня чёрными глазами.
- Нет, я… - Вот уж не знала, что не только в школе нарвусь на подобное. Впрочем, человек поколения постарше даже вернее подвержен непониманию современной молодёжи, хотя Сынён была права, стариком он не был, лет тридцать – тридцать пять, где-то в этих рамках.
- Хорошо, терпеть не могу всю эту модернизированную, искажённую, противоестественную чушь. Женщина должна быть женщиной, любить мужчину, мужчина должен любить женщину. Всё просто, слишком просто, поэтому от скуки люди придумывают себе извращённые, позорные вещи, не для того, чтобы найти нечто лучшее, а для того, чтобы найти новое. Без оснований, без причин. Новизна – самоцель нездорового сознания… - Я покивала, видя, что меня уже не замечают, и ретировалась в сторону магазина, отмечая влюблённые и восхищенные глаза Сынён. Ей в самом деле по приколу этот переклиненный тип? Сумасбродный, эгоистичный псих – вот моё первое впечатление о её кавалере.