- Да, я согласна с тобой, он такой, - закивала я, топчась рядом с Чонгуком. Может, хватит нам было уже говорить о Чжунэ? Почему я со всеми только о нём и разговариваю? Это уже испортило мне общение с Югёмом, не хватало повторения ошибки. – А ты… как и Чимин, инструктор по борьбе?
- Я? – Невинный взгляд Чонгука расширился, тёпло-карие глаза заиграли вишнёвым переливом. – Нет, что ты, я принадлежу к буддийской монашеской общине, я не могу заниматься такой работой.
- Ты… принадлежишь чему? – переспросила я.
- Монашеской общине, - повторил он.
- Ты монах? – с недоверием произнесла я, невольно оглядев его для справки с ног до головы ещё раз.
- Да, буддийский. Как в фильмах про Шаолинь, смотрела такие?
- А то! Обожаю киношки с драками, а… Ты немного лохмат для буддиста.
- Не во всех монастырях одинаковые правила.
- Серьги в ушах и походы в качалочку тоже по уставу? – изогнула я бровь дугой. Я не могла поверить во всё это. Он и надо мной шутит, как над Чжунэ?
- Ну, по крайней мере, я не делаю сальто на арене перед публикой, как монахи из театральной трупы того самого Шаолиня, - подмигнул Чонгук, заставив меня подзабыть сомнения, вопросы и логическую цепочку разговора. В этот момент рядом с нами появился Чимин, вхождение которого в зал я как-то проглядела. Он просто оказался между нами, пожимая руку Чонгуку и здороваясь со мной.
- Значит, приглядываешься к тренажёрке, да? – спросил у меня он, и, довольствуясь моим кивком, продолжил: - Новая администратор такая милая, сразу дала мне знать, где вас найти.
- А мне тут Чонгук рассказывал о своём монашестве, - глядя в глаза тому, о ком говорила, сказала я, поймала его лукавую насмешку, сказавшую «проверяешь?», и тотчас переключила внимание на Чимина. На лице Чимина не было сильного замешательства, но на секунду он замер с открытым ртом. – Он монах, оказывается.
- Д-да, - подтвердил Чимин, похлопав друга по плечу. – Монах. Монашеский такой монах. Монастырский.
- Буддийский? – уточнила я.
- Буддийский…? – непонятной интонацией, не то вопрос, не то подтверждение, повторил Чимин, косясь на Чонгука.
- Буддийский, - кивнул он сам.
- Буддийский, - широко улыбнувшись, ещё раз сказал Чимин, развернувшись ко мне.
- Я не очень хорошо знаю эту религию, но разве она не против насилия? А ты занимаешься борьбой.
- Все религии против насилия, - сказал Чонгук.
- Да, насилие – зло, - приложив ладонь к груди, признал атеистичный Чимин, и коварно пришёптывая закончил: - А лёгкое принуждение – сплошное удовольствие. Чонён, идём тренироваться? Нам ещё переодеться надо.
- Да-да, конечно, - пошла за ним я, но он остановился, обратившись к Чонгуку с расстояния:
- Я в выходные уезжаю, ты позанимаешься с Чонён следующую неделю? – Я едва не вспотела от одной этой мысли. Мой личный инструктор – Чонгук, и все, казавшиеся мне до этих пор безобидными захваты и упражнения, приобрели сакральный, эротический смысл.
- Я? – болезненно поморщившись, Чонгук захромал к нам, сгибая ногу в колене ещё сильнее, чем когда я его впервые увидела. – Я же не долечился, я не смогу, Чим.
- Да просто будешь показывать ей, как и что, контролировать и слегка направлять. Чтобы не пропускать много времени и привычка вырабатывалась…
- А как же моя бабушка? Кто с ней будет сидеть?
- Какая…
- Бабуля моя, бабулечка, Чим, ты что? Как есть её фирменный минтай, так ты всегда вспоминал, а как о ней надо заботиться после выписки из больницы, так ты забыл? – Чимин протяжно посмотрел на него, после чего выдал:
- Ладно, потом поговорим.
Мы вышли из зала и направились к лестнице на второй этаж.
- Ответственный внук, - заметила я. – Так нежно говорит о бабушке, редко такое встретишь.
- Угу.
- Далеко уезжаешь?
- Да, на соревнования за границу.
- Здорово! – оценила я, представив перелёты, путешествия в новые места, знакомство с огромным миром, номера разных гостиниц, чемпионаты; как всё-таки тянул меня такой же род занятий! Или образ жизни? Одно с другим нераздельно, но гастролировать с концертами я бы не хотела, а вот разъезжать по причине соревнований – с удовольствием. – Чимин, если не секрет, ты нормально зарабатываешь всем этим?
- На жизнь хватает, а что?
- Ты спрашивал меня, кем я хотела бы стать, и я подумала, а могла бы я заниматься тем же самым? - Чимин остановился в коридоре, не доходя до нашего малого зала и, положив руку мне на плечо, доброжелательно улыбнулся.
- Ты уверена?
- Я не смогла придумать больше ничего, что меня бы влекло и интересовало.
- Только поэтому? Или ещё что-то? Ты говорила, что цель твоего обучения сейчас – навалять конкретному человеку.
- Да, но… мне нравится драться, нравится ощущать, что я могу быть ловкой, быстрой, сильной, испытывать предел своих физических возможностей. Азарт и адреналин – это как наркотик, пожалуй, к ним привыкаешь и хочешь всегда получать порцию.
- А если бы это было опасно, допустим? Ты бы стала драться, если бы знала, что можешь себе что-то сломать?
- Травмы – естественное дело, я столько раз получала растяжения или синяки!
- А если бы опасность была более серьёзной? – Чимин стоял у двери, и мы всё ещё не заходили, сойдя на шепот, почему-то. Я не успела заметить, когда мы заговорили столь тихо, но не могла нарушить немого сговора и повысить голос, который в пустынных стенах заиграл бы эхом.
- Например?
- Если бы, скажем, от победы зависела жизнь? – Я невольно отстранилась назад, как от удара, хотя толчок был незримый, мысленный. Биться насмерть? Чимин говорит об этом? Но зачем? Проверяет мою отчаянность и моё упорство? Я никогда не размышляла о настолько серьёзных драках, и теперь не смогла ответить.
- Не знаю, мне надо подумать…
- Подумай, - поддержал эту идею Чимин, - только не забудь мне сказать, к какому выводу пришла. Мне любопытно.
Я пообещала и прошла в раздевалку, но там моей головой завладели совсем другие загадки, например, дают ли буддийские монахи обет безбрачия, и обязывает ли к чему-то подобному Чонгука его община?
Уже поднимаясь в свой подъезд, я заметила на крыльце соседнего Югёма и Джуниора. У меня было два варианта: незаметно продолжать путь домой, затягивая враждебные настроения между мной и другом, или же привлечь внимание и пойти на мировую. Я выбрала второе, изменив направление, пройдя торопливо по тротуару и поднявшись к парням.
- Привет, гуляете? – Джуниор поздоровался, выдав краткое «ага», а Югём отвернулся, храня обиду. – Меня, я так понимаю, не позвали специально?
- Да нет… - начал оправдываться за двоих Чжинён, но Югём всё-таки обратил ко мне своё лицо, сказав:
- Ты просто постоянно стала талдычить одно и то же, а сегодня у меня нет желания опять это выслушивать.
- Прости, я и не собиралась…
- И вообще, если тебе нравится создавать проблемы, или обсуждать их, давай о твоих поговорим? – Этим вечером на конфликт явно нарывался сам Югём. Не знаю, какая муха его укусила, возможно, я застала их за тем, что Джуниор пытался вправить мозги нашему третьему, и это окончательно его взбесило. Позже Джуниор подтвердил мою догадку, но сейчас это было лишь предположение.
- У меня вроде их нет, а так я бы не против.
- Серьёзно? А что с насмешками в школе? Уже разобралась? – вскинул брови Югём. Я раскрыла рот, не зная, что ответить. Это не была большая тайна, но я не хотела затрагивать эту тему… И да, видимо, Югём был прав. Я не люблю говорить о своих личных проблемах. Джуниор посмотрел на меня.
- Тебя в школе обижают?
- Нет, вовсе не обижают… - замотала головой я.
- Её обзывают лесбиянкой, трансом и подобной хренью, - за меня сказал Югём. Я изобразила мимикой призыв заткнуться и ярость, но он криво ухмыльнулся, показывая, что тоже умеет совать нос туда, куда не просят.
- Это кому там рот надо заткнуть? – нахмурился Джуниор.
- Никому не надо, ты же знаешь, что если бы я хотела, я бы сама дала в рыло всем идиотам, - скорее стала успокаивать я Чжинёна, видя, что он принял эту информацию куда-то слишком глубоко.