- Почему они оскорбляют тебя? Из-за привычки не надевать юбку?
- И это тоже… Ну, знаешь, я не крашусь, не ношу косички и хвостики, не бегаю за мальчиками, и они не бегают за мной. Вообще я веду себя не так, как ожидается от девушки, вот и получаю за это соответствующую реакцию.
- Глупости, ты очень женственная… - сказал Джуниор, не то чтобы успокоить меня, не то чтобы что-то сказать, потому что заявление было далёким от правды. Перед подъездом резко затормозила уже до боли знакомая мне машина. Прервав нашу беседу, Югём протиснулся между нами и сбежал со ступенек.
- Это за мной, - сообщил он и так ясное всем. Пока он обегал порш, водительское окно опустилось и оттуда, под грохот музыки, нагло и вызывающе глядя на меня, Чжунэ послал мне воздушный поцелуй одними губами, как какой-то… какой-то… уличной девице! Дверца пассажира закрылась и авто рвануло вперёд. Я едва успела перегнуться через перила и закричать вслед:
- В жопу себе свой поцелуй запихни, псина! – Но меня уже не могли слышать, и я только рьяно крутанулась вокруг своей оси в поисках предмета потяжелее, чтобы швырнуть. Ничего не нашлось, кроме взгляда Джуниора, остановившего меня.
- Чонён… - назвав только моё имя, сделал он замечание о том, что я грубовато выразилась. Что ж, не будет больше лицемерить о моей женственности.
- Я знаю, знаю! Но как же он меня бесит, боже, как же бесит!
- Не обращай внимания, Чонён, он того не стоит.
- Вот только зашибу его битой, и больше не буду обращать внимания! Югём же опять завтра пропустит пары, если они в клуб поехали! А два-три прогула – это отчисление, ты же знаешь!
- Я позвоню ему завтра утром, чтобы убедиться, что он встал и собирается. Семестр заканчивается, если он получит всего два прогула – проблем не будет.
- Дай бог, чтоб так и было, и на этом всё остановилось.
Уйдя домой, я обрадовалась, застав там Намджуна. На душе было скверно, и мне требовалась смена позиций, и этот человек как раз был проводником совершенно других мыслей, не имеющих ничего общего с моими друзьями и Ку Чжунэ. Жених с невестой сидели на диване, держались левыми руками, потому что его правая, что была ближе к Чжихё, ненавязчиво приобнимая, лежала на её плече. Они смотрели по интернету сериал. Выглядело это как уже устоявшаяся семья со своим давно выработанным бытом, и только лёгкая неуверенность во взглядах, смущение и огонь в глазах Намджуна выдавали, что у них всё только начинается.
- Привет, можно с тобой поговорить? – обратилась я к нему. Он неохотно отпустил ладонь сестры, поднимаясь, а она поставила паузу на записи и посмотрела на нас, ничего не спрашивая, но на такой взгляд Чжихё ответить было невозможно. – По поводу мальчишника, кое-что спросить хочу, - солгала я ей.
Мы отошли на кухню, где не присаживались, чтобы не затягивать беседу.
- Намджун, будет совсем наглостью, если я попрошу абонемент в качалку? – стыдливо наморщила я лоб, ощущая себя попрошайкой.
- В качалку? – удивился он. – Нет, не наглость, но зачем тебе туда? Будешь мускулистой и страшной.
- Я и так не Си Ши*, рыба при виде меня не тонет**.
- И всё же…
- Чимин сказал, что мне надо стать сильнее.
- Ну, раз сказал Чимин, - как-то слишком быстро сдался Намджун, поглядывая в сторону зала. – Ладно, хорошо, завтра будет. Я пойду, досмотрю серию, а то мне скоро уезжать…
- Намджун! – преступно задержала я его ещё на минуту. Он не ушёл. – А чем занимается Чонгук?
- Чонгук? – На какое-то мгновение мне показалось, что он сам не в курсе, чем тот занимается, но потом списала на жгучее нетерпение Намджуна оказаться вновь рядом с Чжихё. В состоянии головокружительной влюбленности он медленно переключался на посторонние материи. – Борьбой.
- Это я поняла, но… а зарабатывает он на жизнь как?
- С помощью Будды, Чонён, спроси у него сама, чего ты? – добродушно улыбнулся Намджун и скрылся. Я выдохнула и села на табурет. С помощью Будды! Так всё-таки монах? Я и спросила сама, но верилось в полученную информацию очень слабо.
И даже ночью, лёжа у себя в кровати, я всё ещё пыталась сопоставить образ Чонгука и типичного монаха. Ну врёт же! Разве в наше время юноши уходят в монахи? Разве что в Индии или Китае, там от нищеты иногда и выбора нет, но чтобы вот так… Насколько нужно быть религиозным, самоотверженным, непорочным! Непорочным? Я перевернулась с боку на бок. При этом слове опять вспомнился Чжунэ, только в обратном значении. Порочный. Похотливый и развратный. Они с Югёмом всё ещё катаются где-то? Я взялась за давно испробованное средство: инстаграм. Как и ожидалось, около часа назад там появился новый снимок, выдыхающий клубы кальянного дыма Ку Чжунэ, державший в руке трубку со шлангом чёрного цвета, очень похожие в угаре на хлыст. Сквозь дым виднелась расстёгнутая на одну пуговицу шёлковая рубашка, обнажившая толстую золотую цепочку на ключицах, на пальцах, сжимающих трубку, поблескивали толстые золотые кольца. Белое облако не заслоняло лишь низ фигуры в голубых джинсах с прорезями. Обтянутые ноги казались крепкими и стройными. Впрочем, почему казались? Они такими и были. Чжунэ не занимался борьбой, но в фитнес ходил, чтобы следить за своей фигурой Аполлона. Подтверждением тому была пачка фотографий напротив зеркала с голым торсом, из душевых, спортивных залов и на фронтальную камеру с пробежек. Господи, он ещё и бегает по утрам, тоже мне, ЗОЖник*** недоделанный.
Но Югёма с ним на кадре не было, и это подавало надежды, что тот мог уже вернуться домой. Интересно, а у Чонгука инстаграм был? Я вернулась на свой собственный. За те три года, что я его вела – лет с пятнадцати, у меня накопилось около сорока снимков, в среднем по кадру в месяц. Никаких индивидуальных «сэлфкамов». Вот хвалюсь покупкой бейсболки, и на снимке только она. Вот моя ступня в порвавшемся на тренировке кеде – жалуюсь. Вот мы с Сынён и Чжихё корчим рожи, держа каждая по рожку с мороженым. А вот мы втроём с Джуниором и Югёмом, и ещё, и ещё. Вот она – моя жизнь, состоящая из милых мелочей и моих близких. И вот жизнь Ку Чжунэ – я снова залезла на его аккаунт, - он, он, ещё он, много его, две тысячи сто тридцать одна фотография. А из чего состоит жизнь Чонгука?
Полночи я искала в подписках и подписчиках Намджуна его друзей, но нашла только Хосока. А потом обыскала все подписки и всех подписчиков Хосока, и ничего не нашла. Нет, всё я просмотрела только среди тех, на кого подписался он сам, потому что следящих за ним было чуть меньше, чем у Чжунэ, и перелопатить столько людей мне не хватило бы не только ночи, но и всей недели. Без результата, уставшая и удрученная всем сразу, я заснула.
…А в школе сидела вялая и не выспавшаяся, держащаяся из последних сил, чтобы не вырубиться на последнем уроке. Алгебра! Боже, кто тебя придумал? Да кто вообще придумал все эти предметы? Если за грамотность свою мне было стыдно и я старалась – родной язык как-никак, то с остальными предметами у меня и желания связываться не было, но была необходимость. Особенно теперь, в выпускном классе.
Перемена оттягивала мучения, и чтобы не накручивать себя, я повернулась к Джису.
- Что ты делаешь в выходные? – Я не отпустила мысли найти Югёму девушку, но бедная Джису на мой вопрос среагировала так, будто это был мой личный подкат, и я всё-таки «из этих». Согласна, спросила я как-то слишком по-мужски. – Мы с друзьями хотели погулять, и я подумала… может, хочешь к нам присоединиться?
- Даже не знаю, в принципе, никаких планов не было…
- Она тебя клеит, Джису, берегись! – шепнул сзади одноклассник. Я развернулась и дала ему по уху.
- Завали ротяру, членистоногое.
- Откуда вы берёте время на прогулки? – обернулась к нам Наён, ликвидировав конфликт своим нравственным и эмоционально устойчивым вмешательством. – Я только и успеваю что учить и повторять.
- Ну, ты небось высоко метишь? – поинтересовался тот самый одноклассник.
- Я хочу в Сеульский, конечно, туда поступить нужно постараться, - согласилась она.
Все почти одновременно заметили какое-то постороннее появление в классе, и когда мы обратили ко входу свои головы, то я обнаружила Джуниора. Он учился здесь же, выпустившись два года назад, и большинство ребят и девчонок его знало хотя бы в лицо, даже если не приходилось общаться. Чжинён улыбнулся знакомым, парочке школьников пожал руки, после чего подошёл ко мне, продолжая улыбаться, наклонился и поцеловал в щёку. Я едва не рухнула со стула после того, как чуть не отдёрнула лицо. Но удивление было слишком велико, и оно не дало мне пошевелиться. Мои глаза выпучились, пригвоздив взор к доске. Джуниор выпрямился и спросил: