- Дочь мастера Хана занялась борьбой, ты знал? – посмотрел на него Хосок. Чонгук удивленно приподнял брови. – После смерти отца Джоанна сказала, что хочет участвовать в делах золотых. Она хотела обучиться у наших девочек в борделе другим премудростям, чтобы работать там, но госпожа Хан, руководящая теперь этим заведением, запретила ей позорить имя отца низким ремеслом. Она сказала, что если дочь хочет быть с золотыми, то пусть дерётся. И Джоанна принялась осваивать азы тхэквондо. Есть ещё вопросы, Гук?
- Мир сошёл с ума – вот, что я думаю! А вопросов нет.
- Всё меняется, но что касается женщин среди золотых, то ты не хуже меня знаешь легенду о вонхва* и о серебряных – спутницах золотых**.
- Золотые раньше и не женились, - хохотнул Шуга, сев и свесив ноги, - а посмотри на нынешних?
- А я и не оправдываю тех, кто вступает в брак – этого не должно быть! Не было и не должно быть, мы золотые! – не неистовствуя, но со страстью проговорил Чонгук.
- Золотые никогда не были монахами, - поднялся Хосок, пройдясь до окна, - официально они не женились – это правда, но и девственником никто не умирал, а если кто предпочитал при этом сожительствовать постоянно с одной женщиной, так тем было лучше. Вы прекрасно знаете, что постоянство в личной жизни поднимает авторитет золотого, это доказывает его верность и надёжность.
- Что за камень в мой огород? – пошутил Чимин.
- Не в обиду, Чим, - улыбнулся Хоуп. – Вам известно, что золотые несколько раз за историю были почти истреблены, поэтому какие-то знания терялись, какими-то традициями приходилось поступаться ради выживания. Иногда наше воинство оказывалось на грани вымирания лишь потому, что их компрометировали и оговаривали. Так произошло и с появлением басни о том, что золотые делятся на воров, убийц и насильников. Вы наверняка видели подобную информацию где-нибудь в исторических статьях интернета, или даже в университетских учебниках по истории. Откуда это взялось? Золотые всегда делились на активных воинов, борющихся непосредственно силой, тех, кто владел навыками и мастерством боевых искусств – их обозвали убийцами; на тех, кто обеспечивал нужды воинства, занимаясь торговлей, ростовщичеством, занимая должности чиновников – их обозвали ворами; а были те, за которыми девчонки убегали из семей, влюбляясь по уши, которые не удерживались и создавали свои семьи, чтобы родить новых воинов или вырастить и воспитать лучшее поколение – их обозвали насильниками, обвинив в том, что они неволят девиц и крадут их, хотя такого никогда не было. Однако в одну из эпох подобная клевета сыграла свою роль, и на золотых начались гонения. Больше всего были возмущены родители и женихи девушек, покорённых золотыми, поэтому с тех пор и сделали более строгим запрет на личную жизнь воинов. Но в дни, когда о нашем существовании почти никто не знает, какой смысл избегать порчи репутации? Сейчас всем на всё плевать, девиз современной молодёжи «чем хуже – тем лучше». Если среди нас бы завелись какие-нибудь сраные извращенцы – это только прибавило бы популярности. Но мы живём в тени и подполье, а потому вольны создавать себе те правила, которые помогут выполнению миссий.
- А почему мы перестали занимать должности чиновников? – вздохнул Юнги. – Раньше золотые служили при королях, были на государственном довольстве, а теперь что? Нет бы хоть одного министра из своих пропихнуть, хотя бы секретаря президента!
- От этого давно отказались по той причине, - принялся объяснять Хоуп, - что семья, близкие, друзья – все, кто есть у человека, рано или поздно пытаются воспользоваться его положением. Если он что-то собой представляет, имеет полномочия, то у него будут просить «поспособствовать», «помочь», найти место потеплее, устроить родственника, разрешить построить в неположенном месте магазин. Золотые тоже люди, они вставали перед выбором, честно выполнять свои обязанности или не отказывать просителям, которые им были дороги. Даже с твёрдыми убеждениями и справедливыми ценностями рано или поздно можешь не выдержать, превысить служебные обязанности, превратиться в коррупционера. Совсем другое, когда сам находишься на нелегальном положении, или занимаешься бизнесом. Обычно в наглую «дай денег» никто не просит, а если и попросят, так ты сам заработал, а не из бюджета страны начерпал. Всё намного проще, и совесть спокойнее, когда не несёшь ответственности перед налогоплательщиками за трату средств, собранных с них. К тому же, последней каплей стало, когда отец Ёнгука, став прокурором, предал брата и золотых…
- К слову о Ёнгуке, - вмешался Чонгук, - позвони ему и спроси тоже о женских отрядах. Что он скажет?
- Ты думаешь, он примет твою точку зрения?
- У него две дочери, он должен понимать всё правильно.
- Правильно – это по-твоему? – усмехнулся без ехидства Чимин.
- Я не самодур, чтобы всегда считать себя правым, но в данном случае я всего лишь отстаиваю наши же правила. Мы призваны защищать женщин и детей!
- И делать их счастливыми, - напомнил Хосок и повернулся к Чимину. – Что говорит сама Чонён?
- Она грезит всеми этими занятиями, для неё это – единственное интересное дело. Я прозондировал почву, она в растерянности насчёт будущего, не хочет никакой скучной профессии, хочет ездить по миру, совершенствовать боевое мастерство. Конечно, однозначно сложно говорить, она ещё совсем юная девчонка, школьница, всё может измениться, замуж потянет и к плите…
- Ну, кого-то, бывает, никогда тянуть не начинает, - снова вспомнил об их давней подруге Рэй Хосок. – А если заставлять кого-то заниматься тем делом, которое мы считаем для него верным, то разве сделается от этого человек счастливее? Вот ты, Чонгук, когда становишься счастливым?
- Я не думаю о своём счастье, я золотой, моё дело – благополучие и спокойствие мира, - отрезал Чонгук, не собираясь разворачивать разговор на себя.
- Не пойму, кого ты мне сейчас больше напомнил, Сандо или Лео, - расплылся Хоуп.
- Для меня честь оба сравнения, - изобразил лёгкий поклон младший воин.
- Мне он чаще напоминает чрезмерно упрямого долбоёба, - засмеялся Шуга, потягиваясь. Усталость после очередного «приключения», где они под предводительством Джей-Хоупа ликвидировали небольшую контрабанду наркотиков вместе с теми, кто её собирался провести, ещё не прошла, хотелось упасть и поспать, но сначала поесть. Но и остаться не в курсе обсуждений тоже не хотелось. - В Логе был такой послушный, учтивый мальчик, а теперь баран бараном. Так-то если посмотреть, хоть на примере Рэй, ну вот попробуй ей запретить драться, и что будет? Она начнёт драться с тем, кто ей это запрещает. Родственница Рэпмона хочет драться, мы ей скажем нет, сиди дома не гуляй. А найдётся кто-нибудь, кто скажет – иди к нам, и она будет драться там. Вон, в Шаньси какое-нибудь попрётся.
Чонгук вновь едва не скрипнул зубами. Да, угроза того, что хороших бойцов будут вербовать враги, всегда имеется. Тем более он сам видел, как вокруг Чонён вьётся Ку Чжунэ. Драконы-то точно не побрезгуют женской силой. Неужели стоит согласиться на то, что противоречит его пониманию верного пути только ради того, чтобы не упустить девушку в чужие руки? Обстановку разрядил появившийся с кухни Ви. Медленно кусая помытую морковку, он вопросительно кивнул Джей-Хоупу:
- Травоядный, я готовлю самгёпсаль***, тебе чего-нибудь отдельное сделать?
- Нет, я дома поужинаю, спасибо. Лучше скажи вот что, Тэхён, - Хоуп обвёл взглядом всех присутствующих, - если бы среди нас завелись девчонки, ты был бы против?
- Мне всё равно, - пожал плечами Ви.
- Нет, ты не понял… как воины! Ты считаешь нормальным или противоестественным, что в золотых появится маленький бабский отрядик?
- Сольджун бы от такой идеи захлопал и загудел от счастья, как тюлень, - засмеялся Шуга. Ви задумался, уставившись в одну точку и похрустывая морковью.
- Сольджуна должен порадовать мальчишник, - заговорщически стрельнул глазами Хосок, - хотя всё должно было быть ещё лучше, пока не выяснилось, что Чонён будет на нём. Это пиздец, друзья, просто пиздец! Я уговорил Минатозаки Сану обнажить сиськи, понимаете? Минатозаки Сану! Раздеться! Показать нам голую грудь! А теперь это будет просто танец… просто танец для приличного общества, в котором в наличии несовершеннолетняя. И все будут одетые, зрители в том числе.