- Тогда чья? Чонён, с кем ещё ты близко общаешься?
- Сондже, Ильхун, Ёндже… - начала я перечислять товарищей.
- Это кто-то из них?
- Нет, - покачала я головой.
- Тогда кто? – Джуниор поймал меня за руку. Раньше он старался избегать прикосновений, это я поняла только теперь. Подражая Югёму и другим, он мог приобнять меня за плечо или похлопать по спине, но ничего больше. А сейчас, выразив в этом касании все свои претензии и желания, не отразившиеся больше ни в чём, кроме сомкнутых на моём запястье пальцев, Джуниор продемонстрировал, что не разоблачал в себе так долго. Я посмотрела ему в глаза, не в состоянии ответить. Ведь это же были не засосы! А если я скажу, что это был приём удушения, то Чжинён заведёт привычку приходить на мои уроки тхэквондо и контролировать, чтобы меня там не обижали. С него станется.
- Никто.
- Чонён, что ты делаешь со своей жизнью? Куда ты катишься? – продолжая верить в то, что я тискалась с кем-то, и кто-то развратный оставил на моей коже печати страсти, Чжинён разве что не орал, чтобы докричаться до меня. Но кричать было не в его характере, он только громко говорил.
- Никуда я не качусь, успокойся. Ну, хочешь, тоже засоси с другой стороны, - шутя, приподняла я подбородок, указывая на свободное от синяков пространство. Чжинён шутки не оценил, оставшись серьёзным. Я стёрла с губ улыбку. – Всё совершенно не так, как ты себе, наверное, представляешь.
- А как? Ты объясни.
- Но разве я должна? – сказала я, задев этим друга, но пусть лучше принимает правду такой, какая она есть. – Если бы я хотела с тобой поделиться чем-то, и у меня было бы чем поделиться, я бы так и сделала. Если бы у меня завёлся парень, я бы от тебя этого не скрывала, и ты не должен бы быть против таких изменений в моей жизни…
- Я хочу быть твоим парнем, - не выдержал, и всё-таки напомнил мне Джуниор. Я замолчала, не вздыхая, не отводя взгляда. Стояла и смотрела на него, чуть прищурившись от солнца. Встали мы не очень удачно, под прямыми лучами, без намёка на тень. – Ты не хочешь этого? Я не нравлюсь тебе совсем?
- Нравишься, но не так… - начала я, представляя, насколько придётся углубиться в нюансы, чтобы не обидеть Джуниора и точно передать моё к нему отношение. – Я не хочу того, что от меня будет требоваться в наших с тобой отношениях, понимаешь?
- А что в них такого будет требоваться? – как я и предугадывала, не понял Чжинён.
- Ну… какая-то определённость, смиренность, обыденность…
- Определённость? – с неприязнью произнёс за мной товарищ. – То есть, тебе хочется встречаться с разными, поэтому ты не хочешь остановиться на одном?
- Да не в этом смысле! Не с парнями определенность, а по жизни… давай назовём это оседлостью, хорошо?
- Что ещё за оседлость такая? Мы что, кочевники в Древнем Чосоне?
- Да ну блин! – топнула я ногой, не в силах найти подходящих слов. – Ты… ты слишком весь в рамках, Джуниор. У тебя вся жизнь расписана на десять, двадцать лет вперёд… нет, до самой смерти! Ты окончишь университет и будешь инженером, дослужишься до начальника отдела. У тебя будут отпуска, в которые мы с тобой и детьми будем ездить куда-нибудь на Чеджу или в Тайланд, на Соллаль мы будем встречать рассвет, навещать твоих родителей и могилу моих, в кимчжан* я буду делать заготовки, весной мы будем гулять по паркам, глядя на цветение азалии или вишни. Вот что мне не нравится! То, что всё так и будет, и ничего не поменяется.
Чжинён выслушал меня, отнесясь с уважением к моим наивным пророчествам. Он не стал яриться, выговаривая что-то вроде «с чего ты взяла, что так будет?». Не сказал он и ничего вроде «а что плохого в такой жизни?». Вместо этого, переждав и убедившись, что я больше ничего не добавлю, друг спросил:
- А какой ты хочешь жизни?
Теперь настала моя пора задуматься. Благо, незадолго до этого Чимин уже загружал меня подобными вопросами, и я была подготовлена.
- Азартной, авантюрной, непредсказуемой… что-то значащей.
- Значащей для кого?
- Для всех! Понятное дело, жизнь каждого для него самого что-то значит, но я хочу делать что-то большее, даже для себя самой. Что-то заметное. Не вставать и ложиться по расписанию, синхронно с тысячами и миллионами таких же людей. Я хочу… свободы выбора? Вечных надежд и ожиданий, сюрпризов, стремлений. Я хочу, чтобы всегда было к чему стремиться! А к чему я буду стремиться, если мы начнём встречаться и поженимся? К тому, чтобы мой завтрашний обед был вкуснее вчерашнего? Или к тому, чтобы тебе было уютно дома, когда ты приходишь с работы?
- Многие девушки стремятся к материнству, - неуверенно и смущенно пробубнил Чжинён.
- А я не стремлюсь! Пока что, в любом случае, - поправила себя я. Кто знает? Ещё две недели назад я хотела излупить Чжунэ и послать подальше, а сегодня подумываю об отношениях с ним. Всё меняется, все меняются.
- Но я же тебя ни к чему и не принуждаю, Чонён! Если ты не хочешь сидеть дома, когда выйдешь замуж, разве я сказал что-то против? Не хочешь детей, так… мне ещё два с лишним года бакалавриата, а потом два магистратуры. За четыре года многое успеет произойти! Зачем ты смотришь так далеко? Я ведь предлагаю сейчас, говорю о нас в этот день, не заставляя тебя решать ничего, кроме того, чтобы стать моей девушкой. В конце концов, если тебе не нравится парень-инженер… - Я поняла, что допустила ошибку. Нужно было просто отказать и всё, а теперь Джуниор будет искать в себе недостатки и стараться их исправить. Но мне этого не надо! И не дай бог он из-за меня перевернёт свою жизнь, меняя сферу деятельности, прерывая образование. Я не готова нести такую ответственность, когда ничего не могу дать взамен.
- Нет-нет, Джуниор, профессия тут ни при чём! Забудь! Инженеры – отличные ребята, я образно сказала. И мне пора домой, я ещё не обедала. Созвонимся! – махнув ему рукой, я, как обычно в последнее время, при беседах с ним, унеслась прочь, спеша прервать обсуждение.
Сынён, одетая и с уложенной причёской, стояла на каблуках перед зеркалом, завершая макияж.
- Далеко собралась? – спросила я, сбросив с плеча рюкзак.
- Гынсок пригласил посидеть где-нибудь, - напевно сообщила сестра.
- Неужто помирились?
- Я дала ему второй шанс, - горделиво вздёрнула нос Сынён, но не могла спрятать того, что сама этому рада. Отвлекшись от своего отражения, она посмотрела на меня и, со своей девичьей внимательностью, произнесла: - О-ля-ля! Какой пылкий-то твой даритель фрака… - Опомнившись, я прикрыла шею рукой. – Да ладно тебе, я же не против, - улыбнулась Сынён, вся довольная и в прекрасном расположении духа.
- Я возьму у тебя крем? Замажу от Чжихё. Она точно попытается ругать меня и воспитывать.
- Бери, - провела рукой над столешницей с кучей косметики сестра. Все баночки, тюбики и флаконы там были в основном её. – А я, надеюсь, заполучу в ближайшее время трофеи покруче твоих.
Пока я разогревала еду, мне позвонил Чонгук, чтобы договориться о тренировке, и мы условились встретиться завтра около семи часов вечера. Раньше я никак не могла из-за дополнительных занятий по математике и английскому. Он был лаконичен и вежлив, согласившись со временем, ничего не спрашивал и не торговался, чтобы я назначила раньше или позже. Казалось, кроме меня у него никаких дел на свете быть не может. Положив трубку и достав тарелку, я стала ждать звонка от Чжунэ. Позвонит ли он быстро в этот раз? Чтобы договориться об обмене спортивными костюмами. В прошлый раз он сам стал инициатором очередной встречи, и я очень хотела, чтобы в этот раз вышло так же. Я сама ему звонить не буду, не женское это… Вот чёрт! Сама же поддаюсь стереотипам. Неважно, кто звонит первым – мужчины или женщины, но лично я этому гордецу и баловню судьбы звонить не буду, не дождётся. Совсем по другим принципам, а не по половой принадлежности решая этот вопрос. Югём был прав, что богачи всегда развлекаются и не считаются с теми, кто имеет мало денег, так почему бы не отыграться хоть на одном? Но Чжунэ в этот день мне так и не позвонил.
***
Мы с Чонгуком были пунктуальны, появились у центра почти одновременно. Я подходила к дверям, когда заметила, что приближается и он, поэтому подождала, чтобы поздороваться.