— Я чего хотела спросить, — без прелюдии начала я. Чжихё остановила на мне свой круглый и невинный взгляд, держа в ладошках кружку. — Ты же встречалась до Намджуна с Богомом, — сестра слушала, не зная, нужно ли что-то добавить? Я продолжила: — Достаточно долго встречалась, почти полгода, кажется? — «Угу» — пробормотала Чжихё, без энтузиазма вспоминавшая о своём неудачном предыдущем ухажере. — Тебе не хотелось с ним перейти к чему-то… ну… взрослому? — Чжихё покраснела, задумавшись. — Я знаю, такие неловкие темы у нас только Сынён может обсуждать без запинок, но я знаю, что сейчас ты поймёшь меня лучше.
— Ты влюбилась?
— Нет, — очень быстро ответила я. Поставила чашку. Закрыла глаза и откинула голову назад. — Не думаю. Не знаю. Не хочу я влюбляться, Хё! Но один урод постоянно вращается в моих мозгах, а поскольку у нас с ним куча общих знакомых, то избавиться и забыть — не вариант.
— Почему ты говоришь, что он урод?
— Моральный. У него ужасная репутация. Все знают, что он бабник и легкомысленный эгоист.
— У Богома не было ужасной репутации, и… — Чжихё отставила чай и решилась: — Мне, действительно, много раз хотелось с ним перейти к «взрослому», дойти до конца. И он очень красиво ухаживал, Чонён, ты же знаешь. Я была много раз согласна на его предложения, но что-то останавливало. Я не слышала о нём никаких сплетен, но что-то в сердце подсказывало, что не тот это человек, что нельзя ему доверять. И оказалась права, он был гулякой и чёрт знает кем! Главное ведь, Чонён, саму себя не обманывать. Желания — они очень громкие, они заглушают разум, но надо вовремя к нему прислушаться. Ты сама-то что думаешь, что чувствуешь к этому… уроду?
— Я? Я по лбу ему треснуть хочу, чтобы не выпендривался, и рылом своим не крутил так самоуверенно.
— Он тебя бесит?
— Ещё как!
— Тревожный признак, точно любовью пахнет.
— Да ну в жопу! — недовольно фыркнула я.
— Не выражайся! Ты девочка! — напомнила мне Чжихё.
«Да ну ёб вас за ногу! — подумала я. — Сдержалась, а выяснилось, что выразилась!».
— Если не хочешь связаться с плохим, найди хорошего, — посоветовала мне Чжихё, — отвлекись.
— Но я никакого не хочу! Просто…
— Вот пока у тебя никого не будет, тебя будут манить всякие засранцы. А ты начни встречаться, не по-взрослому, конечно, — когда Чжихё заговорила вот так менторски, нравоучительно, захотелось из принципа побежать и завалить какого-нибудь парня, приобрести опыт. Что они с Намджуном в одну дудку дудят? Девочка, храни себя, жди мужа, жди свадьбы, жди у моря погоды, жди пенсии, жди откинуться и в гробик, в то время как у мужчин жизнь кипит и бьёт ключом. Я тоже хочу! Я не хочу, чтобы я была товаром, который выбирают, я тоже хочу выбирать сама! — У тебя же много друзей, достойных, приличных ребят, почему бы не поискать среди них молодого человека для себя?
— Потому что они мои друзья, — нахмурилась я. Мы допили чай, переведя тему на другую. Мне стало немного легче, когда я выговорилась, но ответа на свои вопросы я не нашла. Поэтому когда мы разошлись, я завалилась на кровать и уставилась в потолок. Интересно, Югём уже вернулся домой? В другой раз я бы позвонила ему и спросила, потому что мы всегда волновались друг о друге и смело предпринимали такие шаги, как звонок в любое время. Но сейчас, стоило подумать, что где-то на заднем фоне услышу голос Ку Чжунэ — меня всю аж огнём обжигало, хотелось топать и бить кулаками по одеялу. Что этому паршивцу нужно от моего лучшего друга?!
Я взяла мобильный и посмотрела на время. Почти одиннадцать. Югём жил в соседнем подъезде. Джуниор — в доме напротив. Из двух зол, как говорится, выбирают меньшее. Я набрала Джуниора и дождалась, когда он поднимет.
— Не спишь?
— Нет, собирался только ложиться, — пробормотал он слегка невнятно.
— Точно? Не побеспокоила?
— Нет-нет, говори, всё в порядке.
— Пошли на лавочке посидим?
— Сейчас? — уточнил он.
— Ну а когда ещё? Если бы в другое время, я бы в другое время и позвонила. Да или нет?
— Сейчас буду. Лавочка какая? Ваша или моя? — это всегда подразумевало, что одна лавочка стояла ближе к нашему дому, а другая к его. Наша была жёлтой, его — синей.