— Мне что, номер сменить, чтобы ты отстала?
— Да я тебя из-под земли достану, если ты от Югёма не отвалишь. Можешь снова звонить ему и докладывать о каждом моём слове, подтверждая свою слабохарактерность, несамостоятельность и ограниченность.
— А почему я не мог сказать ему об этом? Он мой друг.
— Он мой друг!
— Какая жадина. Представь, у людей бывает несколько друзей.
— Хорошо, но с тобой я общих иметь не хочу!
— Перестань дружить с Югёмом, какие проблемы?
— Я тебя отхреначу! Вот попадись ты мне ещё раз!
— Мм… мне стоит задуматься о том, чтобы нанять телохранителя? Кажется, Югём отлично дерётся, предложу ему за хорошие деньги меня охранять от ненормальных. — Я опешила. Это шутка, сарказм, берёт на понт? На Чжунэ же никто на самом деле, кроме меня, нападать не собирается? Это не будет опасно? И да, Югём дерётся лучше меня, через него я Чжунэ не наваляю.
— Детские обиды в сторону, вернёмся к тому, что я тебе должна что-то предложить. Как я могу отстранить тебя от Югёма? Подружить с тобой вместо него?
— Забудь, я тебе сказал. Умей вовремя давать, — Чжунэ с иронией хмыкнул между словами, — когда просят.
— Давать я тебе в любом случае не собиралась.
— А я этого и не просил. Нужна ты мне!
— А чего тебе нужно?
— Ничего. У меня всё есть. Всё, тупик?
— Да иди ты! — положила я трубку. Боже, он мне выносит мозг! У меня при разговоре с ним складывается ощущение, что я — мужчина, а он — девочка. Хочу, не хочу, буду, не буду! Обиды, неумение держать язык за зубами, красование — что за ерунда? В нём нет и капли мужественности, хоть чуть-чуть. Только голос, низкий и немного скребущий душу. И умопомрачительная красота. А так ничего примечательного, одни недостатки. Ну почему, боже, почему осознавая всю его гнилость, всю мерзость и низость его нутра, я не могу перестать о нём думать, не могу не ощущать дрожь, представляя, как его губы приблизились бы к моим. Не могу не вспоминать ту секунду, когда его пальцы коснулись моей щеки, и голова закружилась.
Входная дверь хлопнула, и я очнулась от мечтаний. Сынён, скидывая туфли, говорила что-то Чжихё, и я, чтобы поздороваться, опять выползла из своей каморки.
— Привет, сестрёнка, поздно ты, — оглядела я её, в вечернем платье, смоки-айс, явно заново в течение дня сделанной прической, и уже совсем без помады.
— Я влюбилась! — произнесла она, отбрасывая с плеча сумочку.
— Да неужели? — скептично прошаркала я поближе.
— Скорее всего. Он уникален! Какой мужчина! Умный, интеллигентный, красноречивый, богатый! Сказка!
— Это который алкоголик? — уточнила я. Чжихё округлила глаза:
— Алкоголик?
— Ой, перестаньте! Ну да, он выпивает. Но это его не портит. Знаете, творческие люди должны расслабляться. Как-то давать отдых голове. Алкоголь уж куда лучше наркотиков. И он пьёт только дорогое вино.
— Он старый? — не выдержала я.
— Да какой старый! — разминая щиколотки, уставшие за много часов хождения на шпильках, Сынён села на диван. — Не больше тридцати пяти. Я завтра снова иду с ним на свидание, если всё получится, то потом и вас познакомлю.
— Всё — это что? — вышел из кухни Намджун, хомяча что-то из сотворённого невестой.
— Маленький ты что ли, объяснять тебе? — лукаво вывернулась старшая сестра.
— Смотри, осторожнее, обычно у злоупотребляющих спиртным «всё» вообще не получается.
— Не каркай!
— Не-не, я только предупредил, — захихикал Намджун и ушёл в кухню. Чжихё обратилась еле слышно к Сынён: