Сказано было всё, что требовалось. Чимин принял мой довод и понял его, я увидела это. Но в его взгляде, помимо серьёзности, проскочило что-то ещё. Нет, не проскочило, оно там появилось и осталось. Что же это? Не знаю, но смотреть он на меня стал как-то иначе.
Вечерняя банная процедура благотворно влияла не только на организм и гигиену, но и на душевное состояние. Сидя голым, человек не в состоянии рисоваться или скрывать что-то, а если и в состоянии, то это ему даётся труднее, чем когда он в одежде. Впрочем, я не думала, что кто-то из нас четверых, девчонок, способен лгать или вести себя заносчиво. После приезда мужа даже Заринэ стала добрее и отзывчивее, чаще улыбалась и говорила что-нибудь. Не могу сказать, что взгляд её прежде был надменным, но выражение лица, хмурое, с всегда поджатыми губами, заставляло держать дистанцию. Теперь же оно стало если не дружелюбным, то благосклонным.
Как и обещала, она пришла немного позже нас, после чего медленно подкралась к бочке, в которой сидела Элия, и сунула туда кончики пальцев. От воды пахло травами, а вокруг — влажной древесиной, соснами и можжевельником. Мы не распаривали сильно помещение, зная, что одна из нас в положении, и ей это навредит.
— Да не горячо уже, золотая наша, — улыбнулась внучка настоятеля, — забирайся.
— Золотая? — удивилась я. В одном из диалогов в беседке, ребята сказали мне, что девушки, даже если отучатся, станут не золотыми, а серебряными, потому что золотыми могут быть исключительно парни. Они где-то прочли о некой легенде, что когда-то спутницы у воинства уже имелись, и именно так их и величали.
— Её имя так переводится, — уточнила Элия, покосившись на Заринэ в поисках подтверждения. Та кивнула.
— Да, оно переводится как «золотая».
— Какое совпадение! — восхитилась я, подобравшись к бортику бочки и положив на него ладони, а поверх — подбородок. — Наверное, родители тебя очень ждали, раз дали такое красивое имя?
Заринэ осторожно погрузилась в воду и, убедившись, что не поскользнётся, повернулась ко мне:
— У меня было четыре брата… старших… Отец ими очень гордился. Баловал их. Они выросли лентяями, ничего не хотели делать, ничем заниматься. Хозяйство всё разваливалось. И отец решил, что нужна дочка, чтобы выгодно продать за богатого. Чтобы я принесла ему богатство, он назвал меня так. — Объяснение Заринэ развеяло моё радужное представление о мифических любящих родителях.
— А мама? — несмело уже спросила я.
— Она никогда отцу не перечила, боялась. Вот, даже родила дочку, как тот и велел, — слабо улыбнулась персиянка. — Что она могла сказать? Когда нашёлся покупатель, дал… дающий… давший за меня много денег, меня за него и выдали. Правда, половину выкупа за меня старший брат проиграл туда же… тогда же, — поправила она себя, говоря с акцентом, и иногда путая слова, — в тот же год.
— Жаль, что не всем везёт с родителями, — сказала Джоанна. — И наверняка вот такие уродские живут по сто лет, а такие отцы, как мой, погибают рано! — резко возмутилась девчонка. Я хотела её остановить, но не успела. Посмотрела на Заринэ. Заступится ли она за своего отца, воспротивившись тому, что он «уродский»? Нет, она ничего не произнесла, похоже, вполне согласная с определением.
— Мне тоже повезло с родителями, — поделилась и я, — но они разбились.
— О чём я и говорю! — убежденно подтвердила Джоанна.
— Я своих вообще не знала, — вздохнула Элия. — Знаете, я считаю, что в детстве в человека закладывается самое главное, и если ему что-то не дать — любви, уверенности, умения быть счастливым, то этому во взрослой жизнь уже не научишься. Ну, или научишься с огромным трудом.
— Да, детям нужна любовь, — согласилась Заринэ. — Но я не хочу дочку. Женщинам тяжело. Мужчины живут, как хотят. Женщинам же должно повезти, иначе туго. Не везёт с родителями, и с мужьями не везёт.
— Разве вам с мастером Лео не повезло? — спросила Джоанна. Заринэ смутилась. Похоже, никто никогда не решался говорить с ней о её личной жизни, а сама она о ней и подавно не заговаривала, потому что для неё Лео был каким-то священным, полубогом, о котором всуе болтать нельзя.
— Повезло, — разрумянилась она. — С ним очень повезло. Но таких нет больше. Где девушки… остальные… все найдут себе хороших мужей?
— Да, золотых маловато, — улыбнулась я. — Но, Заринэ, если у тебя будет девочка, то её в обиду не дадут. С таким-то папой и двумя старшими братьями!
— Всё равно. Пусть лучше ещё сын, — твёрдо определилась она.
— А я бы когда-нибудь хотела мальчика и девочку, — размечталась Джоанна, подперев щёку. — Как и мы с Джонханом у родителей. Быть младшей сестрой действительно здорово. Я скучаю по брату.