— А что же тогда источник? — задал вопрос Джихун, парнишка, с которым я познакомилась буквально на днях, побывав с ним в спарринге.
— А это уже повышенный доступ секретности, — подмигнул ему мастер Ли, не то шутя, не то всерьёз обещая, что когда-нибудь можно узнать какую-то тайну.
— Так всё-таки, какое искусство неправильное? — запутался Сону, перечитывая собственные заметки. — Созданное по пьяни или изображающее уродов? А что тогда за уродство принимать? То, что не размножается?
— Гомосеков? — захихикал Хоши.
— Сказали же вам — недолговечное и созданное без души, без любви! — обернулся к ним Минхён, разъясняя.
— А гомосеки уроды — это без сомнений, — с отвращением проворчал Рен. За интернациональным столиком я поверхностно узнала, что его в неполные шестнадцать лет похищали, чтобы отдать на забаву извращенцам-миллионерам, геям или педофилам, я так и не поняла, от которых его успели спасти золотые[59]. С тех пор Рен превратился в жуткого ненавистника всего «нетрадиционного». Да и просто ворчуна.
— Видимо, к этой теме нам придётся ещё не раз вернуться, — признал мастер Ли её сложность, — а сегодня напоследок хочу вернуться вот к чему. Как я уже сказал, у разных предметов есть разное предназначение: житейское, религиозное, культурное. Перцепция[60], мировоззрение людей могут быть соответствующими, у религиозных людей — религиозными, у посвятивших себя искусству — художественными, и живущих простой и незатейливой жизнью — бытовыми. Но тогда у каждого человека будет и своя мораль. За принадлежность к истинной морали борьба шла всегда, и чаще всего между наукой и религией, однако нужно понимать те требования, о которых я говорил. Для науки морально будет то, что привносит удобства человеку, облегчает его существование, для искусства морально будет то, что эстетично, а для религии морально будет то, что соответствует догмам конкретной конфессии, например, отказ от удовольствий или бескорыстность. И если встретятся два человека, один с религиозным мировоззрением, а другой с обыденно-научным, то они никогда не поймут друг друга, потому что для них смысл морали будет заключаться в совершенно разных понятиях. Но ведь авторы музыки, книг, фильмов и памятников — это именно люди с каким-то мировоззрением, и оно может отличаться от вашего. Вы предъявите к искусству требование высшей степени — моральность, но и мораль не абсолютна, как я только что сказал. Да, в узком понимании мораль — это соотношение добра и зла, но не всегда же это олицетворение рогатого Дьявола и ангела с крылышками, которые ведут противоборство. В быту злом может быть мусор, лень супруга, болтливость подруги, в религии злом является непослушание или недержание поста. А искусство при этом лавирует между тем и этим, то становясь конкретизированным, то отстраняясь от всего и превращаясь в абстракцию. Но, всё-таки, Минхён подчеркнул главное. Созданное без любви — плохо, чем бы оно ни являлось, а созданное без любви и ради денег — плохо вдвойне. Создать для продажи одежду и мебель — это одно, но создать для продажи бессмыслицу — другое. Человек, одевший и обувший кого-то, имеет право на вознаграждение, а тот, что хотел лишь получить, но ничего не смог дать — заслуживает поругания, но не благодарности.
— А какое у нас мировоззрение должно быть? — спросил Самуэль и запоздало поднял руку, поняв свою оплошность, что заговорил до разрешения. Но мастер Ли никогда не отчитывал за такие мелочи.
— Вы — монахи, значит, должны понимать мораль религии, вы — воины, занимаетесь боевыми искусствами, значит, должны понимать мораль художественную, вы — люди, мужчины, и должны понимать мораль бытовую. Никакой первостепенности тут нет. Без чего легче жить: зрения, слуха или языка? Левой руки или правой? Вы — золотые, цельные личности, в вас должна быть гибкость, вы должны уметь ею пользоваться, а зло вы научитесь чувствовать, если не умеете сейчас. Пропаганда насилия — зло, порнография — это зло, распутство — это зло, хамство — зло, равнодушие тоже.
— А бранные слова? — подняв руку и дождавшись кивка учителя, спросил Диэйт.
— В нужное время и в нужном месте — нет, но определять это время и место тоже научит опыт. Допустим, как бы ты не был зол на девушку или женщину, ты никогда не должен при ней материться, и при детях говорить грязные слова — непозволительно. Но если тебе нужно обезоружить врага или поставить на место нахала, то здесь запреты ни к чему.