Дети вышли из столовой на солнце, играть на площадке, выложенной гладкой каменной плиткой, и Элия подошла ко мне, протирая столы.
— Что-то у меня кошки на душе скребут, Чонён, в голове пустота, а мысли никакие собрать не могу.
— Может, ты себя зря накручиваешь? — попыталась я успокоить её. Зная о её способностях только с её слов, я не имела возможности убедиться в них, поэтому на меня предчувствия девушки наводили скорее печаль, чем неистовое беспокойство. Разве реально точно угадать, что происходит в другом месте? Хоть Элия и рассказала о своей бабушке и о том, какие вещи с ней случались, и у меня не было причин ей не доверять, всё же я как-то поверхностно воспринимала её сны. Мне была ближе обратная интерпретация, если человек тревожен, то ему и сниться будет ерунда, а не наоборот. Поэтому надо успокоиться, и сны придут в порядок сами.
— Хотелось бы мне думать, что это рядовые кошмары, — вздохнула она, переходя к следующему столу.
Закончив, мы пошли вниз, к кладовой рядом с прачечной, взять свежее постельное бельё, чтобы перестелить свои постели. Я прожила здесь уже две недели, будь я в дорогой гостинице, мне бы меняли его чуть ли не ежедневно, но тут для такой роскоши требовались живые человеческие усилия, поэтому чистота соблюдалась на хорошем уровне, но без излишков. Элия положила мне на руки два комплекта, для меня и Джоанны, и я пошла вперёд, не дожидаясь, пока она уложит стопку с простынёй, наволочкой и покрывалом себе.
Проходить мимо привратника мне стало сложнее, каждый раз хотелось остановиться и сказать что-нибудь Мингю, но я сдерживалась и шла дальше. Я сделала бы так и в этот раз, если бы не увидела, что он открывает калитку. Сначала я подумала, что он хочет избежать встречи со мной, но потом поняла, что это не он выходит, а кто-то заходит. То самое сование носа не в своё дело остановило меня, вопреки намерению не делать этого. Сюда же не придёт никто, кроме золотых, а вдруг?..
Порог переступили, один за другим, три молодых человека. В двоих я признала гостей мальчишника Намджуна. Третий тоже там был, но его я запомнила лучше и знала по имени.
— Ви! — обнаружила я знакомого и, с улыбкой на лице, поспешила навстречу. — С приездом!
Но когда я подошла, то заметила, что его глаза красные, а их выражение никак не отвечает моему настроению. Мельком обозрев его спутников, я нашла и их в не менее сумрачном состоянии. Только после этого мои глаза опустились, и я заметила в руках Ви странный горшок. Вернее вазу, вроде китайских, но не большую… Точнее, это была урна. У меня замерло похолодевшее сердце.
— Привет, Чонён, — поздоровался, наконец, Ви, осипшим и севшим голосом.
— Я… я… — не нашлось у меня слов. Глаза так и уставились на урну. Мне не хотелось знать, думать, догадываться, убеждаться… Нет, чёрт возьми, нет.
— Ви! — раздалось за моей спиной. Я обернулась, ища повод разорвать эту зрительную связь с ношей прибывших. По лестнице поднялась Элия, догнав меня. Откинув на лавочку бельё, которое несла, она втопила, включив пятую скорость. — Ви!
Увидев её, он передал урну высокому парню слева от себя и распахнул руки. Через пару мгновений Элия оказалась ровно в них, захлопнутая объятиями. По щекам Ви потекли слёзы, которые принялись скатываться на белые волосы альбиноски. У неё из-под сомкнутых век тоже брызнули слёзы, но когда она, убедившись, что встреча случилась в реальности, распахнула глаза, то увидела скорбный груз золотых. Её губы задрожали.
— Будда… Амитабха! — прошептала она. — Кто… кто?!
— Кидо, — прошептал Ви, облизнув с губ слёзы и шмыгнув носом. — Настоятель у себя?
— Да… да, идём! — Они взялись за руки и, сопровождаемые двумя остальными, тронулись к башне старика Хенсока. Мне ничего не нужно было говорить. По тому, как переплёл свои пальцы с её пальцами парень, по тому, с какой простотой прильнула к нему в приветствии Эя, я поняла, кем она была занята всё это время, но открытие отошло на задний план по сравнению с произошедшим. Мне ничего не сказало имя Кидо, я не знала этого человека, представления о нём не имела до того момента, как увидела его в виде спрятанного в глиняный сосуд праха. Но меня задушила резкая и отчаянная боль. Я села на корточки, положила бельё себе на согнутые ноги и, схватившись за голову, уставилась в землю, пытаясь не заплакать. Их всего около сотни, и они воюют там с тысячами… Они не справятся. Это невозможно. Пустыня, залитая кровью. Элия была права, она чувствовала… Она действительно предугадывала.
— Водички принести? — раздался голос Мингю, положившего мне ладонь на плечо. Я помотала головой. — Могу что-нибудь для тебя сделать?