— … мы ещё навестим тебя, братишка, хорошо? — доносилось изнутри, произносимое юным женским голоском.
— Можете себя не утруждать, — пробасил где-то там, со своей койки, Чжунэ. И пока его сестра ещё оставалась в палате, прощаясь с ним, её подруги, с которыми она пришла, покидали помещение.
Золотой собрался отступить, пропуская их, но внезапно остановился и не смог сделать ни шага. Она! Его глаза распахнулись, и он едва взял себя в руки, принимая равнодушный вид. Та девушка! С крыши! Из Шаньси! О, будда! На неё тогда упал свет от фонаря, и эти глаза, это лицо… он бы никогда в жизни их не спутал, он запомнил их очень хорошо! Их было две, и одна из них, как позже выяснилось, была его сестрой, но которая? Она, наверняка она! Потому что у Чонгука щемило сердце, стоило взглянуть в эти глаза. Девушка, однако, явно его тогда в темноте не увидела, или не запомнила, или, как он, сумела не показать, что они уже встречались. Она вышла из-за двери и, бросив мимолётный взгляд на стоящего в очереди посетителя, решила пройти мимо. Сестра, возможно, это его родная младшая сестра! Чонгук вспомнил, что он в образе дракона, поэтому без стеснений позволил себя наглость — поймал девушку за запястье и откинул подальше какую-либо тактичность:
— Ты подруга Чжунэ? — Девушка возмущённо воззрилась на руку золотого, пока тот упивался этим касанием. Родная плоть и кровь, сестра, и она представить себе не может, кто её держит! Без слов её лицо выражало оскорблённость. Она дёрнула руку, освободив её, и сказала на китайском:
— Земляной пельмень![64] Тронь меня ещё раз — вылетишь в окно!
— Ты не понимаешь корейского? — ответил точно так же, на китайском, Чонгук. Незнакомка округлила глаза ещё сильнее, уже не только с яростью, но и удивлением.
— Главное, что ты меня понял.
— Как тебя зовут?
— Извини, парень, — протолкнулась между ними другая девушка, тоже говоря по-китайски, — мы не знакомимся.
— Такие гордые? — спросил он, не зная, как бы задержать их подольше, чтобы рассмотреть, расспросить, опознать…
— Не без этого, — хохотнула всё эта же, вышедшая второй. Следом вышли две девушки, которых Чонгук знал без представления, правда, одну из них — сестру Чжунэ, — только по фотографиям. Другую же — Сон Дану, его невесту, видел тогда в Сингапуре, возле клуба. Картинка в голове стала складываться. Сестра Ку пришла не со своими подругами, она привела невесту навестить жениха, а китаянки — подруги той. Ведь Сингапур и Шаньси продолжительное время были в союзнических отношениях, значит, там это знакомство и завязалось?
— Идёмте, — поторопила всех Дана, красивая и, по мнению Чонгука, заслуживавшая чего-то получше Чжунэ. Сжав кулаки, потому что не мог побежать следом и допытываться информации от той, которая уже второй раз своими большими тёмными очами, своим лицом лишала Чонгука привычного самообладания, он постоял, проводив до полного исчезновения квартет глазами, и вошёл в палату.
— Да кто там ещё?! — недовольно прохрипел Чжунэ, пиная простынку, но, когда увидел нового гостя, удивленно поднял брови и даже растянулся в улыбке поверженного, привыкшего к своей роли неудачника. — Ух ты… надо же! Мой давний приятель?
— Смотрю, ты тут не страдаешь. Такие посетительницы — настоящее модельное агентство! — Чжунэ поморщился, убирая мобильный телефон, который успел подтянуть к себе, когда вышла последняя девушка.
— Только голова от них разболелась, — проворчал он. Синяки и ссадины повсюду говорили о том, что молодой человек всё-таки не на курорте и не просто так валяется в больнице. Зашитая бровь и битая губа всё ещё багровели огрубевшими болячками.
— Кто это с твоими невестой и сестрой к тебе приходил?
— Понятия не имею.
— Да ладно тебе? Тебя что, не представили?
— Вроде они назвались, но я не слушал. Не знаю! Чего тебе надо? Влюбился? Догони и спроси.
— Ты знаешь китайский?
— Английский знаю лучше, а что?
— Ничего, всё понятно. — Подвинув стул и сев на него, откинулся Чонгук.
— Что тебе понятно? — бесясь от манеры золотого, взбеленился Чжунэ. — Тебе всегда всё, сука, понятно, выйди и не раздражай меня!