Выбрать главу

Раздался звонок домофона. Я села. Кого бы это могло принести? Джуниор что ли увидел свет, проходя мимо? Поднявшись, я подошла к трубке и подняла её:

— Кто там?

— Чонён… — Я бросила трубку, буквально впечатав её в подставку, как раскалённую. Аж ухо обожгло. Нет! Нет, не может быть. Только не это. Рука моя дрожала. Этот голос… Его голос! Одно моё имя и меня обдало и холодом, и жаром. Я затянула полотенце на груди потуже, будто оно само начало сваливаться и уползать. Домофон зазвонил опять. Я попятилась от него, как от маньяка-убийцы в фильме ужасов. Спиной я отступила до ближайшей стены. Звонок продолжал пиликать.

— Уходи, уходи! — наивно, вслух сказала я. Надо выключить свет! А, чёрт, поздно, не надо было его включать! Но… но что он тут делает? У него же свадьба? Прямо сегодня! Или… уже брачная ночь? Может, мне показалось, и это не он? Нет, его голос я бы не спутала ни с одним другим в мире. Судя по реакции моего организма на него — это наверняка тот самый голос. Домофон замолчал. Опять стал звонить. Замолчал. Позвонил ещё раз. Если я долго буду стоять и терпеть, то он уйдёт, что ему ещё останется? Просто уйдёт. А терпения мне не занимать — я будущий воин, могу простоять хоть тысячу лет. Могу в этот момент заниматься медитацией. Сомкнув веки, я на выдохе протянула «омммм», стараясь заглушить этим звуки домофона. В конце концов, он замолчал, и я прекратила свои чудачества. Но возникшая тишина стала ещё тяжелее. После этого хриплого «Чонён» у меня будто память отшибло на целый месяц, будто я никуда и не уезжала. Лёгкость и безмятежность, с трудом обретённые на высоте монастыря, куда-то подевались. Он был совсем близко, он приехал ко мне, чтобы поговорить, я могла его увидеть… Мне это не нужно. Не нужно! Пусть катится, куда хочет. К жене своей. Разве не с ней он должен быть? Без любви он женится, как же! А ей он что говорит? Точно другое.

Раздался стук в окно моей спальни. Вернее, это был короткий и звонкий удар. Опять за старое? Прошло полгода с тех пор, как туда угодило несколько снежков, и я отвадила его, пригрозив битой. Мне казалось, что отвадила… Но спустя полгода он снова под окном, и теперь швыряет камни! Громкий стук заставил меня переживать, как бы он не разбил стекло, проклятый баскетболист, меткости ему не занимать, чепушила хренов. Пробудив в себе злость, я влетела в спальню и, схватив биту, заваленную в дальнем углу напрасно, потому что она не теряет актуальности, распахнула створки. Дождь лил, как из ведра. Тротуары и дорогу затянула плёнка луж, а на газоне, под моим окном, в чёрных лакированных ботинках и чёрных брюках, как бездомная собака, насквозь мокрый, стоял Чжунэ в белой рубашке и подкидывал в ладони, оценивая на вес, очередной камень.

— Только кинь мне его! Ты понял? Я тебе на голову сейчас что-нибудь кину! — По его лицу текли струи дождя, но Чжунэ, не замечая их, улыбнулся идиотской и неуместной улыбкой.

— Если ты после этого откроешь, наконец, дверь, я готов рискнуть!

— Ты? Рискнуть?! Ты ссыкло вонючее, ты слышал меня? Проваливай! — Биту я сжимала всё сильнее, неистовствуя. Видимо, не очень-то я простила и исцелилась. Пытаться обозвать и унизить Чжунэ так и тянуло.

— Чонён, становится прохладно, я немного промок…

— Это твои проблемы!

— Пусти поговорить, пожалуйста.

— Не позорь меня — уходи!

— Чонён, я позвоню ещё раз в домофон, открой!

— Не пускала тебя к себе прежде, не пущу и сейчас! Это моё последнее слово! — Я закрыла окно, и по стеклу тут же раздался ещё удар. Вот же сволочь! Я обещала скинуть ему что-нибудь на голову, но… ничего ненужного в квартире просто так не валялось. Свои бейсбольные мячи я на него тратить не буду. Он заслужил того, чтобы по отношению к нему слово не сдерживалось.

Я вышла из спальни и отправилась на кухню. Домофон зазвонил опять. Я подошла к нему и отключила звук. Вернулась ненадолго к магнитофону и включила радио. Запищали какие-то попсовые девочки с тупыми песенками из возгласов вроде «У-а, у-а», я такое не любила, но сейчас было всё равно — лишь бы что-то создавало шумовую завесу. Ливень не справлялся.

Прежде чем включить свет на кухне, я посмотрела в окно. Чжунэ опять стоял на траве с задранной в эту сторону головой. Интересно, у него часы водостойкие? Иначе плакали эти швейцарские механизмы. Вот же зарядила погода! Днём ничего не предвещало такой слякоти, кратковременные дождички проливались пару раз, но тут их будто согнали в кучу и велели выжать из себя годовые запасы. Я включила свет и полезла в холодильник. Испортившиеся сэндвичи — в мусорку, истёкший срок годности у фруктового молока — в мусорку. Дверца закрылась. Надо было облопаться у Чжихё, всё же. А! Есть же лапша. Я принялась за самую элементарную готовку, в которой разбиралась.