Алактус проводил свой тринадцатый день рождения в лесу, у озера. Он всегда ходил туда отдохнуть душой. Точнее двумя душами, хоть Шисей и не любил пикники.
Мальчик любовался игрой красок. В начале осени всё желтело, становилось похожим на золото. По чистому небу неспешно плыли белоснежные облака. Лес разговаривал с мальчиком языками животных, которые сливались в один поющий красивый напев. Алактус чувствовал себя счастливым. То был последний раз, когда он смог побыть счастливым…
Внезапно лес смолк. Небо заволокла грозовая туча, подул холодный ветер и единственным звуком, окутавшим мальчишку, был металлический смех…
Беда! — понял мальчуган и со всех ног бросился к хижине дядюшки.
Он бежал, как мог, запыхавшись, изранив ноги и руки о колючки. Толкнул дверь и замер. В дом царила пустота. Дядюшки нигде не было, в комнате пахло палёным мясом и шерстью… Запыхавшийся мальчишка упал на колени, понимая, что никогда больше не увидит отшельника. И тут страх шепнул ему: «А не грозит ли опасность твоим родным?». Подгоняемый чувством беды, Алактус, собрал вещи, оседлал старого коня и погнал его на восток, через лес, к родному селу, где должны быть еще живы мама, отец и брат.
В одиночку он преодолел немалое расстояние, и пережил то, что не каждому ребёнку под силу. Голодал, мок под проливными дождями, спасался от грабителей, изматывал себя тренировками в колдовстве. Лишения и душевные муки делали его сильнее. Он научился слушать лес, искать пропитание в чаще, давать отпор каждому, кто посмеет покуситься на жизнь одинокого путника. За короткое время, проведённое в пути, Алактус постепенно становился умелым воином и поистине сильным магом. Ночами ему снились кошмары, что никто из близких уже не пройдёт босыми ногами по грешной земле. Однако, слепая надежда заставляла просыпаться и торопиться.
С приближением к деревне, сердце его всё больнее ныло в груди, кровь стыла в жилах… Уже парень, не мальчик, не ребёнок, а почти взрослый человек, просыпался в холодном поту, боясь узнать правду.
Он всё же достиг дома. Деревня казалась такой же, какой он покинул её. Только односельчане с нескрываемой опаской глядели на бледного исхудавшего парнишку на тощей кляче. Старушки и ребятня сопровождали его перешёптыванием до самого дома, точнее до того пепелища, которое когда-то называлось домом семьи Мойрусов. Сердце Алактуса на мгновение остановилось от ощущения приближающегося ужаса. Он видел едва различимый призрак, блуждающий по руинам, оплакивающий прошлое, любимых и, молящий об освобождении. Ему хорошо был знаком этот дух, когда-то он называл его «Мама». Именно это слово сейчас застряло в горле парня. Призрак, почуяв родственную связь с пришедшим, оглянулся, увидел внимательного наблюдателя и протянул к нему руки.
Парень свалился с лошади, подполз к обгоревшим балкам, коснулся одной, и почувствовал, как надежда испускает дух.
— Поздно ты, сынок. Пойдём со мной… — Морщинистая рука опустилась на плечо подростка. Сосед Икей, единственный, кто встретил, кто помнил, и кто многое знал.
Юный маг сидел перед тарелкой ухи. Он не ел ничего кроме краюшки чёрствого плесневелого хлеба вот уже больше месяца, но желания утолить голод не было.
— Ночью я слышал, крики… — заговорил старец, посмотрев на мальчишку. Он сомневался стоит ли рассказывать дальше, переживал, но всё же произнёс это: — Кричала твоя мать…
Алактус поднял глаза, полные боли и ненависти. Дед смолк.
— Говори… — потребовал сирота, но Икей боялся раскрыть рот. В тот вечер он видел слишком много жутких вещей, заставлявших даже его крепкого мужика дрожать от страха.
— Они все кричали. Бабка твоя. Мать. Отец. В окнах загорались огни. Они вспыхивали… А потом словно молния ударила, громыхнуло и всё… стихло… отмучилась… — потупив глаза к долу рассказал старик. — Полыхнуло пламя, сбежались люди с вёдрами. Ёжир чуть не погиб — рванул в дом, хотел отыскать живых. Вынес твою матушку, так она у него на руках скончалась, сердешная…
Алактус понимал, что огонь и молния были призваны отцом. Наверняка, отец уже ничего не мог поделать, и решил сжечь до тла тварь, посещавшую когда-то самого парня. От бессилия, что не успел, не смог спасти, маг только скрипел зубами. Не сказав ни слова парень встал и пошёл прочь. У самой двери его остановил голос деда Икея: