— В любом случае, тебя это не касается, Марисоль. До свидания.
Я шагнула, но меня проворно схватили за запястье.
— Бьянка, поймите. Я же хочу как лучше. — Лицо собеседницы изменилось, взгляд стал серьёзнее. — Охота на вас не может продолжаться вечно. Либо вы разорвете отношения с командором сейчас и вам обоим будет проще, либо вы поддадитесь и останетесь с ним, но что дальше? Такому мужчине, как ректор, нужна настоящая женщина.
— А я что, по-твоему, искусственная? — раздражённо бросила, пытаясь выпутаться из цепкого захвата. Пальцы у грудастой голубоглазой девицы оказались неожиданно сильными.
— «Настоящая» в том самом смысле, который можно вложить в это слово. Ему нужна такая женщина, которая будет рада защите и заботе, а не воспринимать его действия как ограничение свободы. Женщина-вода, которая будет его поддерживать, а не мотать нервы. Которая будет готовить ему завтраки, обеды и ужины. Скажите, за тот месяц, что вы были на Юнисии, вы хоть раз ему готовили?
Я? Да я готовлю так, что иногда это и вовсе несъедобно… Скорее уж, Грегори всегда заботился о завтраках самостоятельно, а на обед и ужин мы ходили в академическую столовую. Меня бытовые моменты не беспокоили, так как и командор, и местные повара готовили очень вкусно, а работы с обустройством пляжа и земляничным расследованием хватало.
— Вот видите. — Марисоль чётко распознала мою мимику. — Вы не готовите, не убираетесь, наверняка не гладите его рубашки и не делаете массаж после сложного рабочего дня. Вас всё это не волнует. Вы эгоистка по жизни, вам важен только ваш бизнес, а такому мужчине, как командор, требуется жена, которая будет вдохновлять его и заботиться. Если посмотреть на его пассий за последние годы, то все они миттарки. Женщины нашей расы — самые ласковые, уютные, добрые и внимательные. Командор на интуитивном уровне ищет именно такую. А вы женщина-огонь. Мотыльки часто слетаются на пламя, думая, что это то, что им нужно, но быстро в нём сгорают.
— И почему же ты считаешь, что я не способна на заботу?
Мне удалось освободить собственное запястье, и теперь оно ныло так, будто его держали не пальцы хрупкой миттарки, а как минимум металлические тиски.
Марисоль хмыкнула:
— Бьянка, будьте честны сами с собой. А вы будете счастливы, если навсегда останетесь жить на этом острове? Жизнь идеальной жены командора и мысль, что он в любой момент может опустить железный занавес, вас уничтожит. Улетайте, пока есть возможность.
Последнее собеседница сказала так чётко, что я вздрогнула. Грегори Грешх-ан, как когда-то сказала подруга, действительно был на Юнисии царем и богом. Если он захочет, то может сделать так, что мне придётся всю оставшуюся жизнь провести на этой планете.
К счастью, эта ненормальная больше не пыталась схватить меня. Не прощаясь и не горя желанием разговаривать со странной девицей, я быстрым шагом пошла прочь. Запястье ныло. Машинально его растирая, я коснулась коммуникатора и так и замерла. Разговор с Марисоль оставил неприятный осадок, после которого ныло в груди. Секунда ушла на сомнения, но всё же я набрала номер адъютанта командора.
— Да-да, госпожа Ферреро, уже заканчиваем, — тут же отозвался Мигель по связи. — Вам показать площадку через голограмму?
— Не надо, я сама чуть позднее подойду и посмотрю. Мигель, подскажи… — Я прикусила губу, думая, как спросить аккуратно. — Тут что-то везде шумно очень, у нашего с командором коттеджа первокурсники на пикник устроились.
— Они вам мешают работать? Мне прогнать их?
— Нет-нет, никого прогонять не надо. Может, подскажешь, я могу где-то остаток дня провести, чтобы меня не беспокоили? — И чтобы мне точно не предложили классные аудитории, добавила: — После площадки я вся в пыли. Мне бы где-нибудь спокойно помыться и часок вздремнуть.
— О, госпожа Ферреро, так вы идите в любой из бывших домов технического персонала. У нас три семьи на соседний остров переехали ещё в позапрошлом году. Это такие белые одноэтажки за третьим корпусом. Если входная дверь окажется закрыта, то физический ключ лежит под ковриком. Электронные замки мы так и не поставили.
— Ясно, спасибо, — пробормотала я, чувствуя, как саднит горло. «Нет свободных домов». Ну-ну. — Мигель, и последний вопрос.
— Да?
— Со мной важный клиент хочет связаться с Эльтона, планируется часовая конференция, если не дольше, я очень сильно переживаю за технику, вдруг магнис в ядре Юнисии потечёт…
— Так возьмите изоляционный чехол. Благо у нас их на складе много.
— А, точно, — пробормотала я пересохшими губами.
И тут Грегори меня обманул.
— Мэм, я могу ещё чем-то помочь?
— Нет, спасибо, Мигель. Это всё. Конец связи.
Выключив коммуникатор, я постояла на месте и глубоко подышала, прежде чем смогла усмирить бушующие эмоции. В первую нашу встречу я подумала, что командор Грегори Грешх-ан — тот ещё грубый и неотёсанный солдафон.
Как же я ошибалась!
Сердце болезненно билось о рёбра, заявляя о рвущейся наружу буре. Кровь кипела. Я чувствовала себя скалолазом, который впервые взбирается на гору и изумлён тому, что лёд, оказывается, может обжигать. Ректор юнисского филиала командор Грегори Грешх-ан действительно вёл на меня охоту. Медленную. Красивую. С тактикой и расстановкой капканов. Договор, отосланный секретарше. Общий дом. Отсутствие техники, которая могла бы ускорить мою работу. Вон даже с благоприятным днём для зачатия сделал всё, чтобы только отложить секс и таким образом задержать меня на Юнисии подольше!
Как же мне хотелось расцарапать морду этому обманщику! После минуты дыхательной гимнастики я всё же двинулась в сторону маячившей лаборатории.
«Надо всё-таки поговорить с Грегори».
Лианы действительно так густо обвили главный вход, что я свернула к задней двери и так замерла, занеся кулак перед полотном, так как до меня донёсся раскатистый и до боли знакомый голос командора:
— Договор составлен так, что Бьянка должна жить на Юнисии до тех пор, пока выполняются работы. В бумаги объектом вписана спортивная площадка, а та проседает постоянно. То есть нет и не будет момента, когда можно будет сказать, что проект полностью сдан.
Странное холодное, доселе неизвестное мне чувство парализовало тело. Мир вдруг потерял краски, а звуки стали приглушенными. Лёгкие наполнились свинцом. Каждый вдох — испытание, словно я пытаюсь дышать под водой, но жабры всё никак не хотят включаться в работу. Один из моих самых страшных детских кошмаров. Каждый выдох — свист, словно в груди чёрная дыра. Потрясённая услышанным, я, пятясь, сделала несколько шагов назад, а затем бросилась прочь.
***
Командор Грегори Грешх-ан
— Я не знаю, что ещё могу сделать. Я не могу без неё. Поначалу мне нравилась её фигура, родинка над губой, запах… Это была симпатия, но за эти полгода всё так изменилось. Представляешь, ей понравилось кататься на сэндбордах в пустыне! Наверное, ей бы понравилось у меня на родине… — вслух размышлял Грегори Грешх-ан, сидя в кресле напротив лабораторного стола старого друга. — Она идеальная женщина.
— А я тебе не мешаю? — Майк саркастически выгнул бровь, демонстрируя, что он, в отличие от ректора, занят делом и сейчас смешивает в ступе ингредиенты для мази от ожогов.
Грегори проигнорировал выпад Бруно, продолжив монолог:
— По ларкским законам Бьянка моя. Она столько раз мне отдавалась, она живёт со мной под одной крышей, ест еду, которую я приношу, и даже надевала мою одежду. Если бы это была очередная блажь, то я бы уже успокоился, но проблема в том, что с каждым днём она нужна мне всё сильнее. Я даже представить себе не мог, что с кем-то может быть настолько хорошо вдвоём. Ларчанка уже давно выставила бы меня за дверь и очертила бы свою территорию, куда нельзя соваться, и я бы это принял.
— Удивлён, что Бьянка этого до сих пор не сделала, — пробурчал себе под нос Бруно, добавляя синюю траву в ступу.
— Я соврал. Сказал, что жилья на главном острове больше нет.