В памяти всплыли и гуманоиды со щитками на лицах, и многочисленные молнии. Очевидно, будучи в панике, я спутала форму Системной Полиции Эльтона и Космофлота, а из-за щитков не рассмотрела лица.
— Какой огонь? Это были всего лишь комья грязи. Даже камней не было.
Грегори мотнул головой.
— Неважно. Вставай. Я тебя забираю из этого гнилого места. Если нужно что-то из вещей — скажи сразу, лучше заказать поскорее, пока инфосеть хорошая. В районе Юнисии часто сбоит.
Что?! Я не поверила своим ушам.
— Я никуда не собираюсь, — тут же сообщила в ответ ларку, который внезапно чересчур раскомандовался. — У меня здесь квартира, работа, жизнь…
— Бьянка, ты в тюрьму попала!
— Не в тюрьму, а в тюремный изолятор. Временно. Это недоразумение. Вот-вот секретарь внесет кредиты, и меня отсюда выпустят.
Зелёный взгляд помрачнел.
— Тебе сегодняшнего инцидента не достаточно, чтобы убраться с планеты подальше?
— Это было неприятно… — призналась я. — Но в каком-то смысле соотечественницы были правы. Я же обманывала госпожу Президента и клиентов, их злость понятна…
— Вселенная, да что у тебя в голове?! — взвыл Грегори, а я торопливо продолжила:
— Но сейчас, когда всё утряслось, самое страшное позади. Теперь буду держать офис поменьше или работать из дома, ну и цены на услуги поставлю, как ставят все полукровки… Если совсем тяжело будет, на Тур-Рин перееду. Там много спа-отелей с парками на крышах, работу обязательно найду. В крайнем случае, ещё на Миттарии можно, там родить проще всего, медицина прекрасная, а у меня ещё и жабры…
На скулах ларка заиграли желваки.
— Вот, значит, как? То есть ты согласна куда угодно, лишь бы не на Юнисию?! — взревел мужчина. Не выдержав, он вскочил с кровати и принялся расхаживать по тесной одиночной камере. — «Спасибо за услуги, свободен»?! Я настолько для тебя вещь, с которой не стоит считаться?!
Крылья носа ларка затрепетали, зрачки сузились до игольного ушка и часто-часто запульсировали. Громогласный голос отражался от голых стен и звучал ничуть не тише недавних раскатов грома.
— Бьянка, я тебя спрашиваю! — раненым медведем заревел мужчина. — Неужели тебе так ужасно и противно было жить со мной в одном доме?! Неужели я тебе настолько омерзителен, что ты рассматриваешь любые варианты, лишь бы не со мной?!
Ярость в жестах и порывистых движениях ларка была столь яркой, что я не выдержала:
— А гарантии, что ты меня отпустишь с Юнисии, как только я попрошу, можешь дать?
— Что?
Он замер, поражённый.
— Договор. — Я криво усмехнулась и процитировала строчку: — «Планета временного проживания, пока выполняются работы — Юнисия». Скажешь, твои юристы это составили не так, чтобы иметь возможность запереть меня там навсегда?
Наконец-то в глазах мужчины мелькнуло понимание.
— Бьянка, клянусь… — начал он, но теперь его эмоции передались мне.
Полгода я держала всё в себе. Полгода я старалась не думать о том, как жёстко предал меня мужчина, которому поверило сердце. И даже после этого поступка грёбаных полгода каждый вечер я нюхала шэйтарри и представляла его объятия…
— Что клянёшься? Что?! — рявкнула, не узнавая собственный голос. — Что договор так случайно сам собой составился?! Что акт о выполненных работах потерялся по пути? Что у тебя и мысли не было заставить меня жить по собственной указке?! Или ты клянешься в том, что если я рожу на Юнисии, то буду свободна на все четыре стороны, а ребёнок останется у тебя?! В чём ты, командор Грегори Грешх-ан, клянёшься?!
— В том, что никогда бы не воспользовался этой лазейкой. А договор получился таким случайно. Я сам это понял не сразу.
— А обман с отсутствием свободных домов? Изоляционных чехлов на технику?
На лице Грегори отчётливо проступили эмоции стыда.
— Прости. — Он сжал и разжал кулаки, словно сдерживал самого себя. — Я поступил низко. Этого никогда больше не повторится. Даю слово командора.
Воздух со свистом вылетел из моих лёгких. Это были короткие извинения, но определённо искренние.
— А акт о выполненных работах почему тогда не подписал?
— Какой ещё акт? — Он устало смахнул выбившуюся из густого хвоста прядь с лица. — Бьянка, о чём ты говоришь?
— Акт. Ты бы мог подписать его, что к работам претензий не имеешь, и тогда пункт в договоре о моём «временном» пребывании на Юнисии потерял бы силу. Обе копии акта я оставила у тебя на столе в коттедже вместе с письмом.
Грегори тяжело выдохнул, во взгляде читался укор.
— Бьянка, я командор Космического Флота, а не бухгалтер. Это у тебя собственный бизнес, а я понятия не имею, какие бумажки надо подписывать и кому высылать. У нас есть понятие дела и рапорта, всё.
Я стояла и смотрела на громадную фигуру мужчины и не могла понять: он так мастерски притворяется или всё-таки говорит правду? Это же всем известно: подписал договор на услуги — закрой актом. Элементарная грамотность, тут даже бизнеса своего иметь не надо… А если он врёт? Если всё это сейчас говорится исключительно с целью раз и навсегда забрать меня с Эльтона? Срок родов на носу, и если я рожу на Юнисии, то у Грегори будут все карты на руках. Я — гражданка Эльтона, пускай и не чистокровная, могу ещё настаивать, что хочу уехать, но с ребёнком… особенно с сыном… это будет невозможно. Мальчику не дадут эльтонийское гражданство.
Голова взрывалась от противоречивых мыслей, сомнения разъедали внутренности, и ведь это Грегори ещё понятия не имел, что у нас будет сын, а не дочь. А если, узнав это, он захочет оставить ребенка себе? Без меня? Мол, «эльтонийка не способна вырастить достойного мужчину, это не в их природе», — я и не такие вещи в наш адрес слышала.
Стало безумно страшно.
— И разлучать мать с дочерью я бы никогда не стал, если она сама не отказывается от неё, — добавил ларк. Он глубоко вдохнул. Почуял мой страх.
Я балансировала на грани противоположных решений, словно у края пропасти, а в спину дул ледяной ветер неизвестности. Когда я давала интервью, было не так холодно, как сейчас. А если я сейчас совершу самую большую ошибку, о которой буду жалеть всю оставшуюся жизнь?
Верить или не верить — вот в чём вопрос.
Так как я никак реагировала, Грегори неожиданно изменился в лице и довольно жёстко сказал:
— Ладно, хочешь гарантий, смотри.
С этими словами он взял меня за руку и потянул к выходу из камеры. Мельком я отметила выдернутый сломанный электронный замок, который больше не горел алым диодом. Выходит, не Грация заплатила штраф, а командор Грешх-ан, пользуясь голой силой, выбил дверь. И как я не услышала? Совсем витала в мыслях.
Неприятные тёмные коридоры сменялись один другим, потом была лестница, но, вместо того чтобы спускаться вниз, Грегори уверенно шёл вверх. Мне только и оставалось еле-еле поспевать за ним. В какой-то момент он увидел, что мне тяжело идти так быстро, развернулся и словно пушинку подхватил на руки. Именно так, со мной на руках, он вышел на крышу.
В глаза моментально бросился внушительный звездолёт, обвешанный лазерными установками такого диаметра, что мигом стало неуютно. У наземных пушек в музеях докосмической эпохи, когда гуманоиды старались создать максимально устрашающее оружие, дуло и то меньше. Корабль имел иссиня-чёрный цвет, а по бокам вились красно-золотые росчерки, придававшие ему ещё более агрессивный вид. В хвостовой части корабля виднелась купольная башня с такими же лазерными установками, как в передней, — явно для увеличения угла обстрела. Настолько грозных боевых кораблей я ещё не видела. Даже на Юнисии.
— Самая крупная военная техника обычно висит на орбите или ближе к Соло, на поверхность планет не приземляется, потому что требуется слишком много топлива для посадки и взлёта, — пояснил Грегори. — Вон посмотри туда.
Повинуясь жесту мужской ладони, я подняла взгляд выше. Вначале увидела привычные шпили белых высоток на фоне густых серых туч. За то время, что я провела в изоляторе, погода не изменилась. Но Грегори так настойчиво куда-то показывал, что я прищурилась и непроизвольно ахнула: то тут, то там в небе возникали громадные космические корабли, один другого крупнее и страшнее — ещё больше, чем тот, что стоял припаркованным перед нами. От всех исходило неоновое голубоватое свечение, переливающееся вдоль корпусов. Каждый корабль едва заметно колебался в атмосфере, словно хищник, ожидающий добычу.