И затем уже вконец выпотрошенная, обретя способность различать, видишь это удручающее несоответствие...
Посему никогда не плакала из-за мужчины, разве что в детстве. Всегда была готова к небрежности, невнимательности, подвоху, предательству.
Не была нежной, мягкой, ласкать мужчину считала дурным тоном, получая соответствующий отклик, и как результат - неудовлетворенность плоти. Это и не представлялось ей столь уж необходимым, да и Создатель, как истинный мужчина, предоставил сильному полу здесь очевидные привилегии, а с вылепленной из ребра женщиной обошелся безответственно, рассыпав чувствительные местечки по ее телу, как попало. Поиск их не представлял для мужчин особой сложности, увы, этим они себя редко утруждали...
***
В ее жизни был единственный мужчина, с которым ей захотелось соединить судьбу.
Концерты, театры, выставки, музеи, разговоры, споры...
Заснеженные горы, яркое солнце, мир безмолвия...
Поездки на юг, лунная дорожка, искрящееся море, нежные взгляды, негромкие слова, долгие поцелуи...
Все рухнуло, когда в развитие их отношений вмешалась физиология, и сокровенность уступила место бесстыдству и извращенности (так она это восприняла). Естественность и простота отношений были утеряны.
Решительный ее протест привел в изумление избранника, но она была непоколебима.
Стойко приняла разрыв, да вскоре жестоко пожалела...
***
Последующие поклонники развенчали ее непоколебимость.
Один приходил поесть, выпить и прилечь рядышком, этим его намерения исчерпывались. Через пять минут он забывал о ней, оставляя в сексуальном недоумении. Отворачивался к телевизору, который заменял ему и книги, и театр, и концерты. Вскоре могучий храп сотрясал дом, порождая хроническую бессонницу у его обитателей...
Другой - интеллигент - оказался полной его противоположностью, и свое бессилие отослал на ее счет - мол, ее тело трудно возбуждает (с такими-то бедрами!), упрекал в слабой сексуальности и неспособности, имея в виду длительные и безуспешные ее попытки с помощью всех известных и доступных ей средств оживить его либидо. Умница, эрудит - с ним было о чем поговорить, поспорить, помолчать, увы, этого оказалось недостаточно...
Третий переплюнул всех, изыскивая для любви ненадлежащие места...
Четвертый..., да бог с ними!..
***
Ее подруги одна за другой выходили замуж.
Встречи с ними становились все реже, они рожали детей, жили непростой семейной жизнью.
Была ли у нее возможность выйти замуж?
Несомненно!
Кем-то сказано:
- Брак для женщины - это узаконенный обмен интимных услуг на детей и достаток.
Это как бы удачное вложение молодости и красоты в банк под названием 'семейная жизнь', выплачивающем дивиденды (нерегулярно и не в срок), обсчитывая и в самый неподходящий момент провоцируя банкротство. Начинаешь тогда брать кредиты на стороне в залог будущего, не замечая, что уже немолода и не столь привлекательна, что отдавать нечем, да и некому.
Ее это не устраивало, ей претила любая зависимость от мужчины, где женщине отводилась строго обозначенная роль...
Во времена, когда она с матерью делила двухкомнатную квартиру, ей не слишком докучали. После смерти матери ее востребованность резко подскочила. Появились воздыхатели, претендующие на ее руку и сердце, лелея при этом тайные помыслы нарушить девственную чистоту своего паспорта вожделенным отпечатком прописки. Обнаружив же, что она не слишком торопится с оформлением отношений, вскоре теряли к ней интерес и однажды пропадали в предрассветной дымке, не оставляя еще надежды отыскать доверчивую дурочку, у которой неистощимое желание выйти замуж отбирало остатки разума...
Всплеск мужского интереса к ней поугас, когда в отчий дом вернулась разведенная сестра с ребенком. Зато у нее повысился интерес к маленькому мужчине (племяннику), в ком души не чаяла...
Случился у нее и настоящий жених, с которым даже случилась помолвка. Он был почти вдвое старше, хорошо некрасив, толст и лыс, компенсируя все это финансовой состоятельностью.
Узнав же о строго очерченных для нее рамках хозяйки (читай прислужницы) в его большом доме, где для любви находились иные предпочтения, решительно разорвала помолвку...
***
Детей не имела, хоть и хотела.
Рожать без мужа не рискнула, все же отличаясь этим от истинных амазонок, которые и использовали-то мужчин (пленников) исключительно с целью продолжения рода.
Преисполненные человечности благочестивые девы передавали их друг другу, делясь скупым семенем, хоть и неохотно, но в строгом соответствии с установленной очередностью, не страшась при этом многочисленных родственных связей - не чета нынешним женщинам!