Тревога завибрировала между лопаток, и я замер. Что это было?
Эсми краем глаза мазнула по мне, и, заметив, что я вижу это, поспешила отвернуться.
Я только что слышал ее?
Сердце грохнуло, ударяясь о ребра так сильно, что я еле вдохнул.
Я подошел чуть ближе, сел у костра, чтобы это не выглядело подозрительно, подбросил парочку сухих веток, тем временем пытался прислушаться.
Тишина. Ни мыслей, ни волнения. Только тяжесть в области висков.
— Эсми, — я тихо позвал ее, и она вздрогнула, будто ждала и боялась, — как ты себя чувствуешь?
— Голова болит немного.
Она запрокинула голову назад, и протяжно втянула ночной воздух. Я не мог оторваться от вида ее обнаженной шеи, подбородка, груди, поднимающейся в такт дыханию.
Я жадно всматривался, пытаясь запомнить навсегда это мгновенье, а внутренний голос раскладывал факты по полкам.
У нее болит голова и я чувствую это. Не явно, но чувствую. Эти звери напоили ее травой, вызывающей сильнейшую интоксикацию, а у нее «немного болит голова». Странно, что она вообще не выплюнула внутренности. С непривычки так обычно и бывает. Я быстрее восстанавливался, пока Эсми была рядом. Она чувствует себя лучше, чем должна была, потому что рядом я. Она наша истинная!
Адреналин прыснул прямиком в мозг. Я подорвался, желая прижать ее к себе, но видя мою резкость, Эсми вздрогнула и заметно напряглась, делая шаг назад.
Я старался не дышать, иначе выходило слишком шумно, пытался унять рой мыслей в голове и сдержать слабо контролируемый порыв рвануть к ней. Но ее испуг отрезвлял.
И прагматизм победил. Все это случайность. Такого не может быть, иначе, она слышала бы меня.
Эсми…
Я мысленно позвал ее, чтобы убедиться в своей правоте. Ее голова чуть дрогнула, но так и не повернулась. Не слышит…
Я сглотнул горечь, и пошел расчищать пространство у скалы. Надо подумать о том, как мы будем спать, а не мечтать, что Эсми наша женщина.
— Ты голодна?
— Нет.
— Ты убежала утром, даже не позавтракав. Не уверен, что здесь тебя встретили накрытым столом.
— Когда я нервничаю, нет аппетита. Да и сладкое…
Ясно. Она просто стесняется сказать, о том, что хочет есть.
— Я сейчас.
— Нет! — вскрикнула она и крепко сжала мою руку.
Правда, поняв, что сделала то, что, по ее мнению, было неверным, тут же отпустила.
— Не уходи. Я боюсь.
Я убрал волосы с ее лица, задерживая руку. Какая же она красивая…
— Я буду у тебя на виду. И пока ты у костра, с тобой ничего не случится, звери боятся огня.
Я коснулся пальцами ее щеки, изучая реакцию. Девушка поджала губы, но руку мою не убрала. Это хорошо…уже легче.
Я подошел к кромке леса, всматриваясь в переплетенные ветви. Несколько гнезд птиц, если повезет, будут яйца. Прискет, прилипший к ветке, ты-то у нас и станешь главным блюдом.
— Дор, — жалобно пискнула Эсми, боясь, что я скроюсь из виду.
Я выставил палец, прося тишины, и девушка притихла.
Через несколько минут у нас в руках были ингредиенты для вкусного ужина.
— Возьми, упадут, — я протянул раскрытую ладонь с шестью яйцами грокля, и Эсми с трудом уместила их в своих двоих, — а этого зверя мы сейчас запечем.
— Год не ела мяса, — Эсми будто оправдывалась, громко сглатывая слюну, — мне было жалко их убивать.
— Эти гады злобные ребята. Один из них чуть скальп с меня не снял, будем считать, что мы квиты.
Эсми с отвращением посмотрела на мертвую тушку звереныша.
— А яиц было не достать…
— Что же ты ела кроме рыбы?
Она пожала плечами.
— Я никогда не ходила вглубь острова. А проход в скалах заложила камнями. Мне хватало рыбы и фруктов, что росли над берегом.
Я отбросил тушку прискета подальше от девушки, которой было явно неприятно смотреть на его бездыханное тельце, и подошел к ней, чтобы достать из кармана своей куртки кое-какие вещи.
— Позволишь?
Она стояла, прижимая к груди руки, полные голубых яиц.
— Мне нужно… — я указал на внутренний нагрудный карман, находящийся примерно на уровне ее живота.
— Да, конечно… — она смущенно кивнула, расставив руки в стороны, чтобы пустить меня.
Черт! Это будет выглядеть, будто я лапаю ее, тем более, что на ней нет одежды кроме куртки.
Я потянул замок вниз, стараясь думать о лимоне. Да, черт возьми! Именно о нем! И не совершая лишних движений достал нужные вещицы. А потом благодарно кивнул, застегивая куртку на прежнем уровне, ощущая себя пацаном.
Свернув из куска полиматериала подобие сковороды, я поставил ее на тлеющие угли.
— Можно пожарить яйца пока.