— Нашли девочку! Я год жила одна в таких же условиях. И как-то выжила! Так что, давайте без нравоучений.
Дор легко подхватил меня на руки, и продолжил путь со мной на руках. Похоже, чье-то терпение лопнуло!
— Здесь много острых камней и веток, — будто оправдался он.
Мамочки! Первый раз в жизни я на руках у мужчины! Как прияяятно!
Муж никогда не брал меня на руки, намекая на лишний вес. Теперь-то я знаю, что это не я была толстая, а он — дохлый!
Прижимаясь к крепкой груди, я разомлела на столько, что даже легонько потерлась о нее щекой. Дор с нечитаемым выражением лица продолжал идти, но его кадык иногда подрагивал в такт моим прикосновениям.
Аааа! Какой он…мужчина…
Я представила, как целую его шею, касаюсь губами, чуть втягивая в рот, провожу языком, оставляя влажный след…Я прекрасно помню какой он на вкус и хочу проверить, верна ли моя память. Дор прижал меня крепче, будто чувствуя мои мысли.
— Можешь поцеловать. Я не против, — Дор сказал это и посмотрел на мои губы, — я очень хочу почувствовать их снова.
Волна смущения прокатилась по мышцам, расслабляя и утяжеляя их.
Он помнит…Хочет…И я хочу…
— Здесь безопасно!
Голос Шанго нарушил тишину, и я, возвращая мозги на место, заерзала, прося поставить меня на землю. Дор бережно опустил меня, и убрал руки только после того, как убедился, что я крепко стою на ногах. Хотя вело меня после наших переглядываний и его заявления о поцелуе не по-детски…
Парни уставились на меня, ожидая действий.
— Вы что, тут стоять будете?
— Мы не оставим тебя одну, — сообщил Шанго, давая понять, что спорить бесполезно.
— Я так не могу!
Они вздохнули, и отвернулись спиной к спине, продолжая мониторить ситуацию.
— Не понимаю вашей истерики, мальчики! Ничего страшного здесь нет!
И только я сказала «нет», как огромная бабочка, взявшаяся из ниоткуда, села на мои волосы.
Я завизжала противным девчачьим криком, прыгая на месте и пытаясь стряхнуть с себя этот кошмар. Шан ловко ухватил мой затылок и притянул к себе, зажимая голову, а Дор выпутал монстра из волос.
— Тихо, Эсми! Спокойно! Это просто мотылек.
— Это динозавр! — взбрыкнула я, до сих пор не в силах успокоиться, — ненавижу всех этих тварей!
— И у кого тут истерика? — съязвил Шанго, и сделал это зря. Во мне уже начал воскресать бунтарь.
Наконец, я сделала то, зачем пришла, благо мимо текла горная река и мне не пришлось краснеть из-за звуков. И теперь я с удовольствием искупалась бы.
— Эсми!
— Минутку!
Сразу за валуном, оказался обрыв, с водопадом. А внизу котлован, заполненный водой.
Красиво! Как на картинке! Прыгай! Ты же всегда мечтала!
Не знаю, что стукнуло мне в голову, но я без раздумий преодолела расстояние шагов в пять и сиганула вниз.
Сердце замерло от восторга. Казалось, я лечу бесконечно долго, потому что успевала отложить в памяти виды, открывающиеся с высоты. Бирюзовое бескрайнее море, игриво блестяще на солнышке, острова вдали, макушка горы, покрытая снежной шапкой. Как давно я мечтала вот так безрассудно, не думая ни о чем, сделать то, что хочется! Тем более, ну что мне грозит? Я пережила такое, поэтому имею полное право шутить со смертью. Она ж не паук или бабочка, я ее не боюсь!
— Эсми…
— Дэя…
Сообразить, что я натворила, я смогла только перед самым погружением под воду. Темно-синяя ледяная вода сковала мышцы, но сразу же вытолкнула меня наружу. Я жадно вдохнула, и тут же затылком почувствовала суровые взгляды.
Неужели следом за мной прыгнули? Вот неугомонные!
— Что такого? Я просто хотела освежиться! — рассмеялась я, старательно двигая руками, чтобы не уйти под воду.
Но им было не до смеху. Дор и Шанго приближались медленно, крались как звери на охоте. Их глаза были темными и не обещали ничего хорошего.
Ты убежала…
Внутри головы я почувствовала рычащий голос Дора.
Ты ослушалась…
Вторил ему Шанго.
Ледяная вода показалась парным молоком по сравнению с их взглядами.
Утопят…
Нет! Сначала изнасилуют, потом утопят!
— Не смейте приближаться! — Я выставила руку, давая понять, что против бурного секса под струями водопада, но кто меня будет слушать?
— Не двигайся, — прошипел Дор, опускаясь глубже, оставляя над поверхностью только глаза.
Кажется, вот она моя смерть. Пришла, наконец. Даже мир затих, только сердце грохочет в висках.