Я любовалась красотой матери Дора, что даже не заметила, как в комнате появилась еще одна представительница Каялы.
— Шан! Ты цел! — долговязая анимэшка повисла на шее моего Шанго, и чуть ли не с ногами на него запрыгнула, — когда мне сказали, что вы попали в засаду из-за какой-то плебейки, я чуть с ума не сошла!
Она прижалась к нему еще крепче, не оставляя между ними и сантиметра.
Эй! Какого васаби ты липнешь к нему?
— Я тоже рад тебя видеть, Ирэт, — Дор уставился на нее осуждающим взглядом, и девушка со страдальческим выражением на лице, отлипла от Шана.
— Привет, братишка. Сочувствую.
Ага. Братишка значит…А Шан у нас, стало быть, в любимчиках…
Она, наконец, выпустила жертву из удушающих объятий.
Иди, иди, дорогуша. Иначе я устрою тебе…как там его…харакири.
Девушка сухо обняла брата, и снова переключилась на Шанго.
— Тебе, — Ирэт осеклась, — вам нужно восстановиться. Почему вы не в гибернации?
— Не до того… — сухо шепнул Шанго, прислоняясь к капсуле.
И теперь я, наконец, удостоилась внимания императорской дочери.
Она приблизилась к капсуле, будто в ней лежал не человек, а астероид, несущий смерть всему живому. Ее глаза заблестели, и я бы даже подумала, что она вот-вот заплачет, но гневно поджатые губы выдали ее ненависть.
— Из-за этой, да? — сквозь зубы процедила она.
— Ее зовут Эсми! — вмешалась их мать, на что Ирэт усмехнулась.
— Эсми, значит…Вот как зовут причину переполоха…
Девушка цепким взглядом окинула мою капсулу, отследила, куда ведут провода и датчики, и шлепнув ладонями по стеклу, резко обернулась к Дору.
— Я настаиваю! Доктор! Объясните моему брату и его атмосу, что они должны лечь на восстановление!
— Наша Дэя рядом. Мы сможем восстановиться и без перехода в режим сна, — Шанго встал у нее на пути и с каждым его словом ее дыхание учащалось от гнева.
— Что ж, если так…
Не добившись желаемого, Ирэт поспешила уйти, напоследок бросив взгляд, полный ненависти.
— Не пускать ее в бокс, — скомандовал Дор, и в глазах его читалось полное понимание мыслей его сестренки.
— Милый, ну зачем ты так? — Мама обняла руку сына, желая успокоить.
— Ты лучше всех нас знаешь, на что способна твоя дочь. И, если она причинит вред Эсми, меня ничто не остановит!
32. Гибрид
Ни на минуту меня не оставляли одну. Мое бледнеющее тело было под неусыпным контролем врачей, охраны и роботов. Больших, но не страшных. Все манипуляции проводили именно они. Четкие, уверенные, но плавные движения, блестящие розовым золотом поверхности, приятный шум, издаваемый при движении…Если бы сознание умело визжать от восторга, точно сделало бы это. Но понимание того, что моя жизнь висит на волоске, портило все впечатление от неземных технологий.
— Оставишь нас? — Дор обратился к врачу, но тот отрицательно покачал головой.
— Дай нам минуту! Хотя бы одну минуту! — вмешался Шанго.
Доктор нехотя кивнул, бросил взгляд на монитор в жизненными показателями, и отошел к своему столу, находившемуся в пяти метрах от нас.
— Хоть так… — выдохнул Шан.
Мои мужчины стали по обе стороны от капсулы и просунули руки в специальные отверстия для манипуляций.
— Эсми, девочка моя! — Дор нежно взял мои пальцы в свою ладонь, накрыл второй и прислонился лбом к прозрачному стеклу, чтобы стать как можно ближе.
Шан мягко развернул мою ладонь и очертил линию жизни, а после крепко-крепко сжал мою руку, и, закрывая глаза, шумно втянул воздух.
Сердце сжималось от вида мужчин, что горевали о прежней Эсми. Казалось, что я знаю их много лет, что могу предсказать их действия, слова, взгляды…Я помню их морщинки на лице, помню рельеф мышц, различаю ароматы, источаемые их кожей, и найду своих мужчин с закрытыми глазами среди сотен тысяч чужих. Неужели нескольких дней и ночей, проведенных вместе, достаточно, чтобы настолько сблизиться, прикипеть к ним всем сердцем и забыть все свои прежние убеждения?
— Она спит? — тихо, будто боялся меня разбудтить, спросил Шан.