Но я никогда не мечтал о власти, и отец так и не смог вынудить меня исполнить его волю. Я отдал свой долг, прослужив положенное количество лет в армии, и не взяв ни монеты, вышел из правящей семьи, отказавшись от титулов и полномочий.
— Каяла… — Эстер мечтательно засмотрелась в окно, и впервые за полет ее губы тронула улыбка, — не думала, что когда-либо увижу ее снова.
Куда мы отвезем ее?
Во дворец. Пусть расскажет, что видела и слышала, а после свяжемся с ее отцом.
— Я хотела вас попросить…
Эстер прикусила губу, и, отведя взгляд в сторону, все же набралась смелости и посмотрела на нас.
— Не сообщайте моим.
Интересный поворот!
Как думаешь, что она натворила?
Думаю, что она-таки сбежала от своего мужа.
Не подавая виду, что переговариваемся мысленно, мы с серьезными лицами ждали объяснений.
— Пожалуйста, ни о чем не спрашивайте! Я обещаю, что не создам вам проблем! Клянусь! Только не отдавайте меня им!
Эстер бросилась на колени, и захлебываясь слезами, умоляла не выдавать ее.
— Хорошо, — я не выдержал первым, — я отвезу тебя в свой дом на окраине.
Дор! Ты что творишь? У нас Эсми!
Вот именно, Шан! Эстер не такая простая, как нам хотелось бы. Она много знает, и может взболтнуть лишнего кому не следует. Лучше, если она будет у нас на виду.
Эстер бросилась мне на шею, крепко прижалась, осыпая благодарностями, а потом внезапно впилась в мой рот.
— С ума сошла?! — я оторвал ее от себя и даже оттолкнул.
Годы ее не изменили.
— Извини, я сошла с ума от радости! — ничуть не обидевшись на мою грубость, Эстер отряхнулась и вернулась на место.
— Эсми! Дор! — Шанго заорал так, что уши заложило, но спустя секунду я понял причину его внезапной радости.
На экране светилось лицо нашей дэи. Бледная, уставшая, но ЖИВАЯ! Она полулежала в регенерирующей капсуле, окруженная букетами цветов из маминого сада, и улыбалась.
— Привет! — прошептала она сухими губами.
Мое сердце забилось так часто, что хотелось сжать его в руке, чтобы немного успокоить.
Мы с Шаном не находили слов и выглядели как два идиота с улыбками до ушей.
— Я соскучилась…
Соскучилась! Дор! Она соскучилась!
Шан зачем-то схватил меня за грудки и стал трясти.
— Эсми! Мы скоро будем, малыш!
— Я очень хочу спать!
— Дождись нас! — завопил Шан, отпуская меня и бросаясь к экрану.
Эсми усмехнулась его несдержанности и кивнула.
— Я выключаю! Ускоряемся, мальчики! — моя мама заглянула в камеру, весело подмигнула и отключилась.
Еще несколько секунд мы продолжали смотреть в потухший экран, не веря в случившееся. Эсми пришла в себя! Да еще и улыбнулась, сказала, что соскучилась! Неужели больше нет той колючки «я сама»?
Переполняемые светлым счастьем, мы вернулись на места, готовясь к посадке, вот только тяжелый взгляд Эстер портил всю картину. Даже не залезая к ней в мозги, я чувствовал, как она ненавидит Эсми, как ревнует и бесится. Надо было все же оставить ее на попечение патрульных. Но, что сделано, то сделано. Просто расскажем Эсми всю правду.
Прямо всю?
Шан поднял бровь, давая понять, что знает, о чем я думал.
Это осталось в прошлом, Шан.
Для нас это осталось в прошлом. Для Эстер, судя по всему, еще нет.
36. Не уходи…
Эсми
Жаль, что первым, что я увидела, открыв глаза, были лица врачей и родителей Дора. А мне так хотелось видеть его самого в компании атмоса.
Пока я была ни жива, ни мертва, я многое поняла. Разум будто очистился от налета прежних убеждений, которые, по сути оказались лишь пшиком, навязанным обществом, окружающим меня, и мамой. Теперь мне предстояло разобраться в том, почему она воспитала меня такой независимой, и зачем я стремилась доказать всем, что мир выживет без мужчин, а женщина так и подавно. Пусть в этом и была доля истины, но эта истина бесследно растворилась в любви и заботе любящих меня мужчин.
Мама Дора снова пустила слезу, устало опираясь на мужа. Император же приветствовал меня бодрой улыбкой.
— Не волнуйтесь, — мягко начал доктор, — после того, что случилось на Элле, Дор и Шанго были вынуждены доставить вас на планету Каяла, чтобы мы смогли оказать вам помощь.
Врач будто оправдывался, ожидая от меня претензий. Наверное, мои парни доложили, что я не похожа на мягких миролюбивых женщин, которые живут на этой планете. Что ж, хорошо. Пусть не расслабляются.