Эта стерва как специально оступилась и подвернула ногу.
— А-а! Как больно! Дор! — она повисла на нем, будто лишилась обеих ног, а не подвернула лодыжку, и так преданно, по-собачьи смотрела в его глаза.
Представление начинается!
— Охрана! — не ведясь на уловки этой дряни, Дор стряхнул ее с себя.
— Я улажу! — не выдержал я, — идем, Эс. Дор, а вы пока переоденьтесь.
Дор благодарно кивнул, и вернулся к нашей дэе, молчаливо наблюдавшей за этим убожеским концертом.
— Эс? — взглянув на меня, Эсми разочарованно качала головой.
— Малыш, идем, — Дор обнял ее, вынуждая следовать за ним, но Эсми уперлась.
— А что. Удобно. Не перепутаешь…Эс…
Малышка уничтожала меня глазами, а до меня только сейчас стало доходить. Эс. Эсми. Эстер. И я имел неосторожность, Эсми назвать Эс.
Меня будто подловили на чем-то страшно постыдном. Сердце забилось на месте кадыка. Это провал.
— Дор! — Эстер, воспользовавшись замешательством, снова воззвала к его помощи, — не бросай меня! Мне страшно! Вдруг у меня перелом!
— Да, Дор! Вдруг у нее перелом! — Эсми притормозила, выкручиваясь из-под руки Дора, — а хочешь, я проверю?
Она смело направилась к Эстер и пальцем указала на скамейку у стены. Эстер, не ожидавшая подобного, послушно села, давая осмотреть свою ногу.
Эсми со знающим видом осмотрела голеностоп, прощупала пальцами сустав и, застыв на секунду, дернула ногу Эстер с такой силой, что внутри что-то хрустнуло.
— А-а-а! — уже правдоподобно завопила та! — Дура! Ты сломала мне ногу! Совсем с ума сошла? — Эстер трясло, она держалась за щиколотку, бледнея на глазах.
— Ампутировать надо. Язык. Этой твари! — фыркнула Эсми и направилась вверх по лестнице.
Дор устремился следом, хватая ее за руку.
— Не трогай меня! — рыкнула она, но Дор не отреагировал, — не трогай, я сказала.
Ну началось. Не долго был на нашей улице праздник. Воинствующая Эсми вернулась.
Дор поймал убегающую девушку и закинул на плечо, крепко удерживая. Надеюсь, он уладит этот вопрос.
Вообще я гордился нашей малышкой. Она и виду не показала, что ее хоть сколько-нибудь трогают слова Эстер, не вступила в спор с ней, оставалась спокойной до конца. С ногой, конечно, она перегнула, но Эстер заслужила, буду честен.
— Что он в ней нашел, Шан? Она же чокнутая! — подвывая, спросила Эстер.
— Чокнутая, но настоящая. Тебе того не понять.
Показалась охрана, и я облегченно выдохнул.
— За тобой пришли.
— Не уходи!
— Эстер, хватит.
— Шан, ну пойми хоть ты меня! Я люблю его, понимаешь? Всегда любила! Не прекращала любить ни на минуту!
— Ты замужем! У тебя дети, Эстер! Возвращайся домой, слышишь?
— Нет! Я не вернусь к нему. Лучше верни меня хорам! Или разреши остаться с вами, умоляю!
Она сползла на пол, и, сидя на коленях, ревела навзрыд. Я хладнокровно наблюдал за излюбленным способом манипуляции, и единственное, что волновало меня сейчас, понимание того, что она не оставит без ответа это унижение. Теперь нужно действительно готовиться к худшему.
— Шан! — заблеяла она.
— Ты правда не понимаешь? Эсми наша дэя.
— Пусть она родит вам ребенка. Я подожду. Я могу ждать! Умоляю, ради всего того, что между нами было!
Все эти выяснения, да еще и у глазах у посторонних людей, были противны. Но это были наши парни, уверен, они поймут.
— Между нами был только секс. Животная страсть. Ничего больше.
— Я любила Дора. И сейчас люблю.
— Он не любит. Не смей вмешиваться. И пока за тобой не прилетел супруг, будет лучше, если мы тебя не увидим.
— Она не любит вас!
— Мы любим ее, Эстер. Этого достаточно.
— Ну и вали к своей дэе! Придурок! — она плюнула в мою сторону и, забыв о больной ноге, зашагала прочь.
Я поторопился в спальню. Наверняка, нас снова ждет скандал, и, на этот раз, Эсми имеет полное право на него.
43. У тебя выбора нет!
Эсми
— Готов поспорить, в твоей голове созрела не одна сотня вариантов побега.
Дор снял меня с плеча легко, как куклу, и усадил в кресло. Я, наконец, смогла вдохнуть полной грудью, и почувствовала на ней же внимательный взгляд. Дор навис надо мной, упираясь руками по бокам, полностью лишая меня возможности совершить хотя бы попытку удрать, и с интересом рассматривал очертания сосков.
— Эсми! — в его глазах читалось «даже и не думай».
— Спасибо, что не Эс! — меня так и подмывало дернуть тигра за усы, но ответом была его усмешка и уверенное спокойствие.