ГЛАВА 4
Пролетали дни, проходили годы, похожие один на другой. Никатея много времени уделяла различным занятиям и практикам. Ни в какие игры она ни с кем не играла, стараясь избегать общества амазонок. Да и времени для игр просто не было. Она разучивала священные песни и танцы, сакральные мифы и обряды, посвященные Богу Ра. Каждый день старая колдунья два часа занималась с Никой магией.
После отбытия Валиуса в Атлантиду я еще долго чувствовала себя одинокой, никому не верила и всех ненавидела. Поначалу я разрывалась и скулила от жалости к себе. Находилась одновременно в двух местах – здесь и в Атлантиде. Ощущала движение двух тел, была и девочкой, и мальчиком – Валиусом. Но подрастая, я постепенно утрачивала последние воспоминания о брате-близнеце. Да что вообще хорошего в воспоминаниях? Все прошло, давно прошло.
Я не любила никого, и никто меня не любил. Какой смысл в этой жизни? В ней нет ничего стоящего. Я ощущала смущение и бессмысленность происходящего вокруг. Было как-то не по себе, а мысли часто путались. Горькая жизнь без друзей и любви все время наводила на мысль, что я какая-то неправильная. К счастью, вскоре все это прошло.
Вчера мне исполнилось шестнадцать. Прошел еще один год, подобный всем предыдущим. Неужели точно так же пройдет и остальная жизнь? Я росла в замкнутом пространстве, задыхаясь от клаустрофобии, изо всех сил пытаясь вырваться на открытое пространство. Никогда еще дни не казались такими долгими и пустыми.
Царский дворец отвратно влиял на меня, портил настроение, угнетал и злил. Все эти беспокойные девочки-амазонки со своими тайными делишками. Все эти важные жрицы, на вид мудрые и степенные, а на самом деле опутанные тайными сетями зависти, мелкими амбициями и нерастраченными страстями.
Спина пульсировала от боли. Старая колдунья с утра высекла за неповиновение. «Но я сильная», – думала Никатея. Во всем этом крылась какая-то скрытая ирония. Побои Броны уже почти не причиняли ей боли, потому что она сделалась нечувствительной к ним. Со стороны она могла показаться несчастной и сломленной, но каждый новый удар делал принцессу более сильной и закаленной. Синяки и шишки рассасывались, трансформируясь в силу воли и мужество.
Тоска подступила под самое горло, превратившись в тошноту, и начала душить Никатею. Окружающий мир людей просто ей надоел. Хотелось освободиться от всей этой суеты, от иллюзорных жизненных забот. Чтобы не сойти с ума, принцесса вдруг решилась на кое-что.
Эта мысль давно искушала ее, и девочка наконец поддалась ей. Она негромко и весело рассмеялась, обдумывая свои дальнейшие действия. Если кто-то попытается поймать ее, то и флаг ему в руки.
– Очень хорошо, – вслух произнесла Никатея. – Начнем наше забавное путешествие.
Принцесса быстро переоделась в попавшееся под руку старье и накинула серый дорожный плащ с капюшоном. Свои длинные волосы она спрятала под шерстяную шапочку. Случайные прохожие могли принять ее за мальчишку, и это имело большое значение. Ника чувствовала себя немного странно в старой уличной одежде. Впрочем, не то чтобы странно, а просто как-то по-другому. Когда она уже было собралась выходить, у нее в голове созрел план, сдобренный пикантным соображением. Юная принцесса мечтательно улыбнулась, представив, какое выражение лица будет у старой колдуньи-наставницы – смесь злости и паники. Подбадривая себя этими приятными мыслями, в полной решимости Ника направилась к письменному столу. На столе она начертила записку: «Прости меня, Брона, за мой сопливый нос. Мне очень жаль, что я доставляю тебе хлопоты. Попытаюсь ухватить жизнь за гриву. Не делай из своей печали трагедию. Если не вернусь через день, можешь начинать беспокоиться. Никатея».
Никатея спустилась вниз, ощущая растущее беспокойство, перерастающее в раздражение. Теплая погода и радостный гул пульсирующей жизни вокруг Великой Пирамиды не улучшили настроения. Никто не удостоил ее даже взглядом, никто не обратил на нее внимания.
Принцесса миновала двух стражниц у ворот. Воительницы посмотрели на нее с откровенным любопытством, но без всякого подозрения. Уже за воротами Ника пару раз оглянулась назад, чтобы убедиться, что им не пришло в голову бежать за ней. Она сделала еще несколько крюков между зданиями, запутывая следы, и повернула на восток, к боковым городским воротам. Ранее она видела карту пригорода и знала, как выйти к трущобам.Когда дорога вывела меня за город, было уже за полдень. Я ожидала услышать веселый гомон, но кругом царило безмолвие. Нужно было смотреть на ходу под ноги, уступать дорогу встречным, сутулиться, чтобы не вызывать подозрений.