Хьяра молча села за стол. Она ела одна, Медей не стал садиться с ней, ничего больше не спрашивал, но из комнаты не выходил.
— Все будет хорошо, — сказала она, собираясь уходить. — Постарайся успокоить рабов.
Девушка вышла, но уверенности в том, что все будет нормально, у нее не было, скорее наоборот, нехорошее предчувствие не покидало ее. Девушка встряхнула головой, разгоняя черные мысли, и прибавила шагу. На стенах все было спокойно, неприятель отступил и пока вел себя тихо. Хьяра приняла на себя командование и пошла проверять дежуривших на стенах. В лагере противника по-прежнему было спокойно, и девушка отправила несколько отрядов в город, для наведения порядка.
Ближе к вечеру начался новый штурм. Нападавшие были обозлены вчерашней неудачей и нападали с удвоенной силой. Пострадавших со стороны амазонок стало гораздо больше, рядом с Хьярой упала одна из ее охранниц. У девушки сжалось сердце, но она продолжала стрелять. Со стен стали чаще уносить раненых. На стену над Северными воротами сумели забраться солдаты неприятеля, и там завязался бой, лучники стали отступать. Хьяра передала командование на своем участке и бросилась к воротам. Туда же на помощь защищавшимся, спешили бойцы с других более защищенных участков.
Атаку удалось отбить, и неприятель снова отошел от стен.
Амазонки перевязывали раненных и уносили со стен убитых. Хьяра заметила, что ее мать ранена, но Каяна отказывалась покинуть стену. Хьяра расставляла посты и отдавала распоряжения по подготовке к следующей атаке врага, когда ей сказали, что королева собирает военный совет.
— Я собрала вас здесь по очень важному вопросу, — начала Каяна. — Вы командиры подразделений и думаю не мне вам объяснять, что Предрайские Кущи нам не спасти. Еще одна — две атаки и нашу оборону сомнут.
Собравшиеся хмуро молчали, наконец, одна из командиров спросила:
— И что вы предлагаете, Ваше Величество? Сдаться?
— Это нас не спасет, — ответила Каяна. — Есть еще один выход.
Королева замолчала и задумалась, никто из присутствующих не решался нарушить ее молчание.
— От Предрайских кущ в пустыню есть подземный тоннель, — после долгого молчания сказала Каяна. — По нему мы можем уйти. Мы окажемся далеко за спиной врага.
— И нападем со спины?
— Нет, — покачала головой Каяна. — нападать бессмысленно, у них большой численный перевес, да и наши стены станут им защитой.
— Так что же оставить город врагу?
— Да, — задумчиво ответила королева. — Предрайские кущи станут их братской могилой.
— Объясни, пожалуйста, почему могилой, — спросила Хьяра, потому что Каяна опять погрузилась в свои мысли.
— Мы уведем отсюда всех своих людей и отравим воду, — Каяна резко встала. — Да, так и сделаем, медлить нельзя. Объясните все своим людям, и пусть собираются. Брать только самое необходимое, ничего лишнего, запасайте побольше воды, переход будет трудный.
— А к какому городу ведет выход к Исламабаду или Суру? — спросил кто-то.
— К Суру, — ответила Каяна. — Хм, хорошая идея. Все их войско здесь, нас они никак ожидать не будут, и город практически беззащитен. Ладно, об этом подумаем после, а сейчас всем собираться. Если у кого-то окажутся лишние верблюды, приводите их к королевскому дворцу, надо вывести всех мастеров и по возможности всех рабов из города. Все свободны.
Командиры расходились, тихо переговариваясь, около королевы осталась только Хьяра
— Ты ранена, мама, тебе нужен отдых.
— Это не рана, а так, пустяк, — махнула рукой Каяна. — Иди, детка, передай мой приказ своим людям и собирай свою семью.
— Соберу, потом, — сказала девушка: — А сейчас я останусь здесь, а ты пойдешь отдыхать. И не спорь со мной, ты нужна людям сильной.
Каяна улыбнулась, поцеловала дочь в лоб и пошла к своей палатке, поставленной недалеко то городской стены.
День был жарким и беспокойным. В лагере неприятеля готовились к новой атаке, а в Предрайских Кущах царила невообразимая суета. Туда сюда бегали люди, от дома к дому гнали верблюдов, те, у кого своих верблюдов не было, собирались у королевского дворца, но королевы там не было и это еще больше нагнетало и без того напряженную обстановку.
В полдень, Каяна отправила дочь домой. Хьяра устала, но понимала, что выспаться сможет не скоро, ей предстояли сборы. Помимо семьи надо было как-то вывести всех рабов. Бросать рабов на верную смерть Хьяра не хотела, она понимала, что тех, кто останется, ждет жестокая смерть от рук разгневанного противника. Но верблюдов на всех не хватит, значит, людям придется идти пешком.
Хьяра объяснила Ивану ситуацию и велела запасать воду и продукты. У себя в комнате Хьяра собрала самые необходимые в дороге вещи, оружие и пошла в подвал, где хранились деньги и драгоценные камни.
— Да, хорошо было бы увезти это все, — сама себе сказала Хьяра. — Нам надо будет обосновываться на новом месте, но сначала до этого места надо добраться. Ох, Зарема, теперь из-за твоих непомерных амбиций я должна еще и о твоей семье заботиться. Будто мне мало мне своих проблем.
— Позови мне Медея, — приказала девушка одной из рабынь, когда поднялась в гостиную. — Молча, — сердито добавила она, видя, что невольница собирается завалить ее вопросами.
Рабыня вздохнула, но ослушаться не решилась и побежала выполнять приказ.
— Ты звала меня, — то ли спросил, то ли констатировал факт, Медей, войдя в гостиную.
— Мы покидаем город, — сказала Хьяра. — Брать с собой только самое необходимое, водой и продовольствием занимается Иван, а тебя я прошу собрать детей. Да, еще надо будет как-то разместить среди вещей деньги.
— Куда мы поедем?
— Не знаю, — вздохнула Хьяра. Сначала надо выбраться из города, а потом перейти пустыню. Вот доберемся до порта, там и решим, куда нам податься.
— То есть мы покидаем Предрайские Кущи насовсем? — испуганно спросил мужчина.
— Да, — ответила Хьяра. — Если все удастся, то Предрайские станут могилой армии Сура, а если нет, то и нашей могилой. Не спрашивай больше ни о чем, иди, собирай детей.
Медей молча вышел. Хьяра вздохнула и пошла в спальню. Она только задремала, как к ней ворвалась Джини.
— Я требую, чтобы ты объяснила, что все это значит? — заорала девочка. — Почему мы собираемся бежать, как трусливые крысы? Мы, амазонки, и бежать, это значит предать наши идеалы, наш образ жизни. Бежать, это значит сдаться, признать себя побежденными.
— Джини, заткнись и выйди вон, — устало сказала Хьяра и снова опустила голову на подушки.
— Что значит выйди вон? — задохнулась от возмущения Джини и прямо в сапогах зашла на постель Хьяры. — Я тебе что невольница, чтобы ты мне так на дверь указывала? — девочка сдернула с Хьяры простыню.
— Если я сказала вон, значит вон, — зло сказала Хьяра и ударила Джини ногой под коленки, девочка упала на колени и тут же оказалась придавлена Хьярой к постели. — Приказы в этом доме отдаю я, а в Предрайских кущах моя мать и если был приказ собираться и уходить, то ты соберешься и пойдешь вместе со всеми. Твое мнение по этому поводу никого не волнует. Это приказ твоей королевы и мой приказ. Так что будь добра, подчиняйся.
Джини выслушала все это широко открыв глаза, а потом зло забилась, стараясь освободиться. Хьяра отпустила девочку и та ту же отскочила в сторону.
— Ты и твоя мать, вы… вы… вы просто трусы, — заорала она и тут же получила оплеуху от вскочившей на ноги Хьяры.
— Иди к себе и собирай вещи, — холодно сказала Хьяра: — И вспомни, что невыполнение приказа — это преступление. А уход их города это приказ королевы, так что тебе остается только подчиниться.
— Но почему? Почему? — закричала Джини и расплакалась. Она злилась на себя за слезы и, отвернувшись, размазывала их по лицу.