Видя замешательство путника, амазонка приняла свое решение:
– Пойдем, – проговорила девушка, сворачивая к темному пятну хижины.
На миг на лице мужчины промелькнула тень беспокойства, как будто он хотел продолжить разговор и сказать ей нечто важное. Но не сказал. Он молча развернулся и зашагал через вытоптанную траву к дому, который, к удивлению девушки, действительно оказался почти цел. Построенный умелыми крестьянскими руками, с большой печью и окнами, он выдерживал любые непогоды. Но не смог выдержать другого: дверь была вырвана и висела на одной петле, по всей горнице был хаос, точно пронесся ураган. Спальные скамьи были перевернуты, горшки перебиты, бесследно исчезла почти вся утварь. Вместе с хозяевами.
Мужчина, ступивший в хижину первым, обвел разгром потухшим взглядом и пропустил амазонку внутрь. Пока она переворачивала скамьи, разгребая место для сна, Рамир выбрал две тяжелые доски и, отыскав несколько гвоздей, заколотил ими единственное окно хижины. Потом вышел на улицу.
Рамир стоял перед домом в полном молчании. Он вообще не любил говорить. Холодный порыв ветра растрепал темные волосы мужчины, прошуршал в соломенной крыше хижины. Девушка следила за ним, словно загипнотизированная.
– «Да что он там делает? – пронеслось у нее в голове. – Ведет себя как колдун какой-то или жрец…».
Оставшись не слишком довольной своими мыслями, Ксена, устроила два спальных места, оставила рядом со своим связку метательных копий, на расстеленный плащ уложила лук, присела рядом, обхватив колени руками и, задумчиво глядя в стену, постаралась вспомнить события последних недель. Что она слышала о тех двоих, идущих на север? Странные события происходили по пути их следования… Говорят, что даже разбойники не решались нападать на них, а невольные попутчики или пропадали без вести или возвращались домой, напуганными едва ли не до смерти. И вот сейчас она думала, успеют ли они настигнуть таинственных путников, ведь, судя по скорости и слухам, те опережали их почти на четыре дня пути.
Ксена прислушалась – на улице по-прежнему шумел ветер, а в черноте неба выделялся силуэт ее попутчика. В завывании ветра и в шуме вытоптанной травы было что-то тоскливое. Впрочем, помимо грустных мыслей, душу амазонки тревожило и еще одно чувство – чувство страха. Ксена чувствовала, что здесь кто-то есть, и она не ошиблась!
Послышался боевой клич, и из высокой полевой травы прямо рядом с Рамиром появился человек, а затем еще и еще один. Их было много – невысокие, но при этом отлично вооруженные, больше всего похожие на одичавших гномов или троллей, давно не мывшиеся и заросшие щетиной разбойники скалили свои зубы.
– Ну что, дружочек, – скрипучим голосом сказал один из них, – пришел твой час! Я ведь знаю, кто ты…
Рамир замер в нерешительности и замешательстве, а разбойник, указав на него небольшим топориком, который сжимал в руках, громко проорал:
– В атаку!!!
Мужчина было бросился в дом, но не успел.
Ксена вскочила с постели и, подхватывая лук и связку копий, ринулась к двери. Разбойники атаковали мужчину со всех сторон, хватая его за ноги и силясь повалить на землю. Их было много – человек двадцать, но почему-то никто из них не решался нанести ему смертельный удар или хотя бы ранить его…
«Он нужен им живым, – мелькнула в голове Ксены неожиданная догадка. – Но зачем?!».
Лучница натянула тетиву и выхватила из колчана первую стрелу. Секунда – и стрела уже пронзила грудь первого врага, который замертво упал на землю. Соратники убитого разбойника замерли на миг, уставившись на тонкую белую стрелу, обернулись, и злобно вереща, кинулись на нового противника, предоставив второй половине отряда разбираться с мужчиной. Амазонка била, не останавливаясь: стрелы свистели в воздухе, впиваясь в тела разбойников, пронзали навылет, и останавливали в прыжке, в то время как Рамир выхватил из-под полы своего плаща меч и ринулся атаковать остатки разбойничьего отряда…
…Все кончилось достаточно быстро. Ксена последней стрелой пронзила спину подкрадывающегося к ее спутнику человека, и в поле рядом со старой хижиной воцарилась тишина… Рамир обернулся, и амазонка впервые увидела тень улыбки на его лице.
– Ты очень хорошо стреляешь. Без тебя мне пришлось бы драться гораздо дольше.
Он не поблагодарил ее за помощь. Вместо этого он вытащил из-за пояса нож и занялся весьма неожиданным для него делом. А именно – один за другим обыскивал дурно пахнувшие трупы и время от времени срезал маленькие мешочки, висевшие на их поясах, либо шеях, и скидывал их в одну кучку. Закончив с этим, он подсел к кучке и занялся мешками. Он ссыпал осколки драгоценных камней, медные и серебряные гроши в свой кошель. Ксена не видела своего лица, но готова была поклясться, что глаза у нее вылезли на лоб.