Встали как обычно в семь часов, позавтракали, перелетели к переходу. Перебрались на ту сторону и взлетели. Пошли строго на север. Пересекли канал и Пинскую железную дорогу, вышли на ветку Брест — Барановичи. В районе Берёзы атаковали железнодорожный мост через Ясельду, потом автомобильный. Вдоль путей направились на северо-восток к Барановичам. Рядом шла автомобильная трасса и Принц решил попрактиковать пулемётчиков. Шла автомобильная колонна. Машин двадцать. Жора приказал установить обычные магазины на пулемёты и обстрелять.
— Бить по кабинам и в моторы! — приказал он.
Немцы сначала ничего не поняли, разбегаться начали только из последних двух машин. Колонна встала, одна машина загорелась.
— Вера, страхуй сверху, мы сядем и посмотрим, что везут.
Сели и невидимками пробежали вдоль колонны. Попали удачно. В двух машинах везли патроны и гранаты. Закинули десять ящиков патронов для автоматов и два ящика гранат. Сержанта душила жаба, содержимое надо было забирать, но некуда. Четыре машины со снарядами, восемь с вещевым имуществом. В двух машинах везли ящики с карабинами, в одной с автоматами и пистолетами. Всё новенькое в заводской упаковке.
— Жора сзади колонна идет, пятнадцать машин. Расстояние пятьсот шагов, доложила Вера.
— Атакуешь и расстреливаешь! — приказал сержант. — Мы пока этой колонной занимаемся здесь много нужного.
Он подогнал арилет и дал команду грузить. Девчонки быстро накидали два десятка ящиков. Сержант взлетел, лес находился в полукилометре. Глянул в бинокль на колонну. Вера долбила ей зачарованными патронами, и колонна горела. Долетел до леса, выбрал укромное местечко и разгрузился. Автоматы и пистолеты. За три рейса машину перевезли всю. Перебросили и часть патронов и гранат. Пробил баки в машинах и поджёг. Быстренько отлетел в сторону, девчонки уже сидели по местам. Справились за двадцать минут. Вера, расстреляв колонну, подлетела ближе. Добро здесь оставлять было нельзя. Начнут прочёсывать — найдут.
— Значит так, девчонки! Добыли пистолеты, автоматы немецкие, патроны и гранаты. Ищем укромное место, чтобы спрятать, а потом забрать. Километров пять, желательно в болотах. Болот тут много.
Пока инструктировал, начали рваться снаряды в горящих машинах, разбрасывая горящие ящики во все стороны.
Жора погнал свой арилёт к югу, к лесу в километре от трассы. Лесок его не обманул, через полкилометра пошла заболоченная пойма какой-то речушки. Речушка двумя рукавами охватывала островок, заросший кустарником. Вполне подходящее место, никто в болото не полезет.
— Вера, я нашел подходящее место, возвращайся к ящикам оружием, отдал он распоряжение в амулет.
Сержант ссадил Фаю и Стефу на островке и взлетел. За пять рейсов всё перевезли и замаскировали, чтобы с воздуха не обнаружили. Все запомнили ориентиры. Дальше Берёзы на двадцать километров. Да и следы от горящих машин останутся. Всегда можно будет идя вдоль дороги определиться. Начало можно считать успешным, уничтожили два моста, две автомобильных колонны и взяли трофеи. Фашистов сержант не считал.
Восемьдесят километров до Барановичей прошли на полной скорости за полчаса. Перед городом разнесли мосток на неизвестной речке. Узел для диверсии был очень сложным. От Барановичей отходило шесть железнодорожных веток. Реки текли западнее и восточнее города и даже не имели на карте атласа названия, значит были маленькими и незначительными. Девчонки смотрели во все глаза, усмотрели мост в самом городе и взорвали его.
Ариша поднимись метров на сто, осмотримся, — приказал сержант, держа на коленях карту. Мосты в направлении на Слоним и Минск всё-таки отыскали с взорвали. Спустились южнее, ветка шла на Лунинец и Слуцк, долго кружили в районе Ляховичей, но мост нашли и тоже взорвали. Вернулись к Барановичам и пошли на северо - запад к Лиде. Через километров двадцать уничтожили еще один мост и Жора посчитал, что узел в Барановичах они отрезали. Дальше было проще. Около сотни километров до Лиды они прошли за полчаса. Уничтожили вокруг Лиды три моста через Неман и его притоки. В сторону Вильнюса летели минут двадцать, пока не попался мост через какую-то речку. Мост взорвали. Узел обрезали. Сообщений Лиды с Вильнюсом, Молодечно, Гродно и Барановичами прервали. Сержант подумал и пошёл дальше на Вильнюс, коли так близко к нему подобрались. Через него снабжалась северная группировка немцев. Из Варшавы, Кенигсберга и Риги грузы шли на Полоцк и Псков, Великие Луки и Невель, где шли бои.
Вильнюс был красивый город. Скопище костёлов, соборов и красноватых черепичных крыш. Через город текла река Вилия. Железная дорога проходила в южной части города. Река была, а мостов не было. Строители железной дороги хитро обошли реку, чтобы не строить моста. Ветка на Каунас, судя по карте, вообще не пересекалась реками.
Принц решил действовать методично.
— Фая, приготовь чурбак из дерева керс. Попробуем железнодорожные пути подорвать. По моей команде спокойно бросишь вниз на рельсы.
Сержант выбрал низину. Насыпь там была приподнята, сделан водосток, чтобы весной не размывало.
Вдалеке дымил паровоз, с натугой таща эшелон. Жора прошёлся над эшелоном — военный. Завис над выбранным местом и дал команду приготовиться.
Давай, Фая, бросай! — сказал он, прикинув, что чурка должна взорваться под первыми вагонами. Отлетели в сторону, наблюдая.
Взрыв был мощнейший. Как от очень крупной бомбы. Второй вагон подбросило в воздух поставив на попа. Вырвало кусок насыпи метров двадцать. Эшелон, вагон за вагоном, начал заваливаться под откос. Скрежетало железо, лопались доски на стенках вагонов, взрывался какой-то груз. Завал получился знатным. Разбирать пару дней.
Повернули на запад. Прошли еще раз над городом держась железной дороги. Дорога раздваивалась. Одна ветка шла севернее на Даугавпилс, другая южнее — на Молодечно. Пошли по северной. В километрах сорока наконец-то нашли приличный железнодорожный мост через Вилию. Тремя зарядами «марисан» арилёт Веры снес его в реку. После этого повернули на юг, высматривая вторую ветру.
— Вижу железную дорогу, — сообщила Вера. Зрение у амазонок было гораздо острее, чем у сержанта. Шли в направлении Молодечно, пока в районе Ошмян не попался мост. Здесь уже работали девчонки с арилета Принца. За Сморгонью взорвали ещё один приличный мост с эшелоном, закупорив ветку Вильнюс — Молодечно наглухо.
Пора было отдыхать. Нашли место в лесу у небольшого озерца и сели. Половина личного состава сразу разбежалась по кустикам, как только убедились в отсутствии вокруг людей, включив артефакт. Солнце стояло в зените, часы показывали пол второго. Сержант на карте ставил галочки, отмечая уничтоженные мосты. Там, где попадался эшелон проставлял рядом с галочкой букву «Э». Поработали за эти часы отлично. Вывели из строя три железнодорожных узла: Барановичи, Лиду, Вильнюс. Уничтожили две автомобильные колонны и три эшелона. Взяли нужные трофеи. Героические девки!
Поели. Запасов набрали изрядно, начиная от консервов, копченостей, и разных вкусностей их лётных немецких пайков. Жалко не было хлеба. Девчонки в лагере пекли лепёшки для себя и Принца. Сейчас обходились галетами. Героические девки попросились искупаться. Чтобы не смущать Сашу, ушли за кустики.
— Ну как тебе начало рейда? — спросил сержант у красноармейца.
— Страшно, и немцев жалко.
— Неправильно мыслишь, Александр. Это не немцы — это фашисты. Нас за людей они не считают. Ты просто не видел, что они в захваченных городах и деревнях делают. Вон у нас освобождённые женщины из лагеря есть. Их мужей расстреляли за то, что нам помогали немецкий склад разгружать. А женщин с детьми бросили в лагерь, объявив заложниками. Гитлер приказал на оккупированных территориях за каждого убитого немецкого солдата расстреливать по десять заложников. Если бы мы их не освободили — все бы уже в земле лежали. Так что жалеть фашистов нечего — это враг. А враг должен быть убит. Иначе он убьёт тебя, или дорогих тебе людей. Нет там сейчас ни рабочих, ни крестьян. Все они — солдаты Фюрера и пришли на нашу землю грабить, насиловать и убивать. Сейчас фашисты воюют хорошо, у них опыт двухлетней воны в Европе. Много ли бойцов от твоей части осталось в живых? А наша задача — повернуть всё в обратную сторону. Чем больше убьём вражеских солдат, тем быстрее они побегут обратно в свой Берлин. Они нас должны бояться, а не мы их. Вот для этого и воюем.