– А ты почему стоишь, девочка? Надо лечь, – вновь повернулся к Пронечке мужчина.
– А как тебя зовут? – спросила Пронечка, опускаясь на пол.
– Зовите меня Амбассадор.
– Ты будешь нас стрелять? – спросила умная Пронечка.
– Пока не знаю, девочка, – ответил мужчина. – Пока не знаю. Спойте мне сначала песенку!
В длинной желтой капсуле, напоминающей подводную лодку из песни знаменитого квартета, находились четверо. Продолжая аналогию, условно назовем их Джон, Пол, Джордж и Ринго. Четверка сидела за круглым столом, на равном удалении друг от друга, словно подчеркивая равенство положения каждого. И, тем не менее, трое смотрели на Джона так, что лидерство его выпирало острым углом из окружности столешницы. Да и похожи были эти трое друг на друга как близнецы: курносые, губастые, лопоухие – ни дать ни взять – Иванушки-дурачки из русских сказок, переодетые в стильные, но строгие костюмы вместо косовороток и глянцевые остроносые туфли вместо лаптей. Джон же больше всего походил не на известного музыканта, а на не менее известного австрийского ефрейтора, только вместо косой челки его череп украшал коротюсенький ежик, а под носом хоть и красовались усы, но словно бы позаимствованные у еще одной исторической личности – командарма Первой конной. Вот только правый ус был заметно короче левого, да еще и склеился в мокрую сосульку от постоянного его жевания и покусывания обладателем.
– Что?! – выкрикнул Джон, бесновато выпучив глаза и переводя их с собеседника на собеседника с синхронностью метронома. – Кто?!
– Где? – поинтересовался Пол.
Джордж и Ринго молча переглянулись. Джон моментально отреагировал, указав растопыренными пальцами на обоих:
– Ага!
– Н-н… да! – неуверенно согласился Джордж.
– Но… – пришел на выручку Ринго и закашлялся.
– Ладно! – хлопнув ладонями по столешнице, поднялся Пол. – И там, и там – ноги на горле. Всё.
– Всё?! – вскинулся Джон, мотнув несуществующей челкой.
– Почти всё. Свидетелей нет. Почти нет…
– Только… – потянулся ввысь губами Джордж.
– …маленькая… – подхватил Ринго.
– …девочка! – разом выдохнули все трое.
– Маленькая? – растопырив ладонь в полуметре от пола, переспросил Джон.
– Маленькая, – носком туфли Пол приподнял ладонь Джона на двадцать два сантиметра.
– Девочка? – вылупился на собственную ладошку Джон.
– Девочка! – трое синхронно качнули руками в утвердительном жесте.
Джон поднес все еще растопыренную ладонь к самому носу. Внимательно обнюхал, хотел лизнуть, но передумал. Осторожно убрал ладошку под стол и мечтательно-нежно повторил:
– Де-е-евочка!
Впрочем, он тут же выдернул ладонь из-под стола и по столу же ею припечатал. Да так, что Джордж и Ринго вскочили и замерли в охотничьей стойке, а Пол, напротив, рухнул в кресло с подломившихся враз ног.
Джон выпрыгнул из-за стола, оказавшись у матово-серой стены. Заложил левую руку за спину. Правой сжал толстый синий маркер. Принялся чиркать им по стене.
– Самолет! – ткнул он маркером через пятнадцать секунд в корявую синюю загогулину. – Детский сад! – еще через двенадцать секунд ткнул в кривобокий четырехугольник, возникший неподалеку от загогулины. (В тридцати трех сантиметрах, если считать от ближайших их точек.) – Девочка! – бережно обвел он правую ладонь, приложенную к четырехугольнику, маркером. – И?! – Глаза Джона вновь бесновато выпучились. Только теперь не скакали по собеседникам, а застыли в боевом прицеле. Точно на центр стола.
– Позвольте? – Пол снова вскочил с кресла и, бросившись к Джону, вырвал из его руки маркер. Ожесточенно принялся водить им сначала возле «самолета», а затем – рядом с «детским садом» и «девочкой». – Вот! – гордо провозгласил он через полторы минуты и чуть отодвинулся в сторону, давая возможность остальным лицезреть результат своего творчества.