Рисунки и впрямь были выполнены мастерски. Даже чересчур. Настолько натуралистично, что Джорджа даже стошнило. Рядом с закорючкой, обозначавшей самолет, лежал обезноженный, изуродованный труп мужчины лет сорока пяти, европеоидной расы и европейской же внешности, в разодранном синей рубахе – точнее, том, что от нее осталось. Сам он тоже был синим, что подчеркивало ужас картины, но более того – огрызок синей же ноги, неустойчиво застывшей на синем, как у покойника, горле. Впрочем, мужчина, скорее всего, им и являлся.
На втором рисунке молодая женщина в синем платье лежала, неестественно вывернув ногу в синем сапожке, подошва которого упиралась в горло женщины. А длинная синяя коса с синим бантом змеей сползала с головы покойницы – что не подвергалось даже ничьим сомнениям – и кончиком своим будто указывала на девятнадцать синих жирных точек, проставленных вряд справа от рисунка.
Джон и Ринго зааплодировали. Джордж не присоединился к ним только потому, что вытирал платком рот.
– Вот! – ткнул пятерней в рисунки Джон. – Вот как надо работать! Только почему они все у вас синие? И что это за точки? – обернулся он к Полу.
Пол недоуменно посмотрел на маркер, все еще зажатый в кулаке. Осторожно понюхал. Хотел лизнуть, но передумал. Вместо этого аккуратно его прощупал от колпачка с защепкой до мокрого кончика стержня. Посмотрел на запачканные пальцы. Хотел понюхать и их, но вместо этого сунул маркер под нос Джону:
– Синий!
– Ага! – согласился Джон, хотя, судя по его лицу, очевидность высказывания не являлась бесспорной. – И что? – тут же подтвердил он невысказанную доселе неочевидность.
– Да нет, ничего! – с явным сарказмом ответил Пол.
– Но-но! – погрозил пальцем Джон. – Ишь!.. А точки?
– Это дети… – опустил голову Пол. Джордж и Ринго последовали его примеру.
– Что? – замотал головой Джон. – А?!
– Убитые дети! – Пол голосом и взглядом пристыдил Джона.
– И дети?! – ахнул Джон, показав на миг «человеченку», проклюнувшуюся из недр естества. Впрочем, тут же задвинул ее обратно, вспомнив: – Но ведь дети живы!
– Условно убитые! – раздраженно махнул рукой Пол. – Амбассадор сказал: «Я вас всех убил. Понарошку. Та-та-та!» Потому и точки.
– Значит, свидетелей много? Не одна девочка? – встрепенулся Джон, снова став полностью самим собой. Невидимая челка косо легла на глаз. Правый ус захрустел во рту. – Всем сесть!!! – заорал он. С брызгами слюны полетели волоски. Один приклеился к щеке Пола. Тот брезгливо смахнул его на пол. – Не сорить!!! – тут же отреагировал на это Джон.
Все вновь расселись за столом.
– Я задал вопрос! – грозно, но уже не так громко, рявкнул Джон, вновь закусывая ус.
Джордж и Ринго молча переглянулись.
– Так! – сверкнул на них глазами Джон. По глазу на каждого.
– Дети… – начал Джордж.
– …лежали… – подхватил Ринго и нервно кашлянул.
– …лицами… – пристроился Пол.
– …вниз! – закончили все разом. Даже Джон сказал это. Потому что догадался.
Или так ему показалось. Во всяком случае, вспышка озарения, почти видимая наяву, почти осязаемая и обоняемая – Джон даже захотел ее лизнуть, но передумал – накрыла его чуть ли не с головой. Джон быстренько отряхнулся и забегал вокруг стола, победоносно восклицая:
– Так ведь все же понятно! И-эх! Всё-всё-всё! Эх вы! А сами то?! Не смогли?! Очевидные вещи!!! Дети лежали лицами вниз!!! Все! Кроме…
– …девочки! – гаркнули Джордж и Ринго.
– …Пронечки! – уточнил Пол.
– Девочки Пронечки! – остановился и вознес руку Джон. – Именно! Почему?!
– Они были заодно! – ахнул Джордж. А может Ринго. Или оба. Только Пол угрюмо молчал.
– Не-е-е-ет! – замотал головой Джон. – Тут что-то другое! Есть показания девочки?
Пол достал из кармана диктофон. Включил. Положил в центр стола. Диктофон запищал детским голосочком: