– До встречи, – пробормотала я, пытаясь…
Пытаясь понять, хорошо это или плохо, что он собирается меня найти. Хорошо или плохо, что лорд Кеттер, скорее всего, так меня и не найдет, потому что не знает моего настоящего имени. И еще того, что я давно уже решила поступать на Боевую Магию, где деканом был тот самый человек-зверь Джей Виллар.
Вряд ли мы когда-нибудь встретимся! Он – птица более высокого полета. Просвистел мимо, подхваченный мятежным, неспокойным ветром Центарина. Меня же влек мирный, северный, потому что война для нашей семьи закончилась, и мы, Райсы, больше ни во что не вмешиваемся.
***
Встретились мы ровно через четыре дня. Уверена, нас свел Трехликий, Его проделки! Как иначе объяснить это странное совпадение?
За день до этого наш караван, отстояв внушительную очередь возле городских ворот, наконец-таки въехал в Изиль. Миновали две линии крепостных стен, перемежавшихся пороховыми башнями, утыканными пушками. Я смотрела на рвы и защитные укрепления между ними и вспоминала учебники по истории. Столица Центарина за долгую ее историю ни разу не сдалась неприятелю, а ведь осаждали ее знатно!
Две сотни лет назад конница Остара пыталась взять Изиль штурмом, но убралась восвояси не солоно хлебавши. Затем орда кочевников-мерлонгов разбилась о белоснежные стены столицы. Драконы тоже прилетали не сказать, что с благими намерениями. До сих пор на защитных укреплениях виднелись затертые пятна – следы обжигающего драконьего пламени.
Это было давно, а сейчас… Теплым июньским вечером я, сидя верхом на старом отцовском Шаире, вертела головой, стараясь не потерять ее от увиденного. Кого только не было в длиннющей, на версту, очереди у главных ворот! Паломники, торговцы, переселенцы. Ругались мужчины, спорили женщины, плакали дети. Говорят… Вернее, я читала, что в Изиле проживало около ста пятидесяти тысяч человек и каждый день столицу посещало больше тридцати.
Наконец, прорвались через ворота, и караван покатил по широкой, мощеной улице. Вдоль нее стояли высоченные каменные дома – таких я еще никогда в жизни не видела! – с раскрашенными фасадами, ухоженными внутренними двориками. И цветы… Много, много цветов. По улицам сновали пешие, летели дорогие экипажи. Кучера покрикивали, приказывая уступить дорогу! Проезжали всадники, скрипели телеги, нагруженные товарами – крестьяне спешили на городской рынок.
Туда мы не поехали, свернули на одну из боковых улиц, и стало заметно тише.
Изиль был разделен на двенадцать кварталов. Зажиточные горожане селились у подножия одного из трех городских холмов, на вершине которого возвышался златоглавый дворец короля. Другой, словно напоминание о том, что, взлетев высоко, можно упасть на самое дно, венчали зубцы Центральной Тюрьмы. Даже отсюда я чувствовала тяжелые магические вибрации, идущие от этого места. Туда заключали не только элиту Центарина, Центральная Тюрьма служила еще и местом заточения магов.
Последнее пристанище моего деда… Именно там держали истинного короля Центарина, которого собирались казнить завтрашним утром на Ратушной площади. То-то в столице так много народа!
Вожатый Трегольд ехал неподалеку, и я ловила на себе его внимательные взгляды. Приглядывал, собираясь перевыполнить обещание, данное моему дяде. Этой ночью, заявил мне, когда стояли в очереди под стенами, мы останемся на постоялом дворе, а утром он разузнает, где живет моя мать. После чего проводит меня до ее дома, чтобы удостовериться…
Конечно же, я согласилась. С чего бы мне возражать? Только вот с постоялым двором вышла проблема. В город приехало так много народу, что привычное место, в котором останавливался караван, было забито под завязку. Мы отправились во второй, но приютили нас лишь в третьем – бедном и грязном до невозможности «Бойцовом Петухе», рядом с дешевым борделем, в распахнутых дверях которого мелькали полуголые девицы. Комната мне досталась так себе – даже не комната, а клетушка с большим окном, затянутым мутным от грязи стеклом, с видом на тот самый бордель. Впрочем, я была рада и ей. Устала до ужаса и уже готовилась к тому, что ночевать нам придется на улице.
Кое-как смыла пот и дорожную пыль в маленьком тазу, с трудом допросившись воды у задерганной служанки. В кровать, несмотря на утомительный день, лечь решилась только после того, как хитрым заклинанием уничтожила всех клопов, которых в ней водилось несчетное множество. Постельное белье меняли, кажется, еще в правление покойного Уго Гервальда, а одеяло… Хорошо хоть Кай принес мне из запасов отца!