— Ты про свою ручную обезьянку? Набуна, если бы ты позволила себя убить взятому с улицы животному, то была бы даже не достойна войти в эту комнату. Если бы я действительно хотел убить тебя, ты была бы уже мертва. — бочонки с этим привезённым варварами "порохом" оказались удивительно эффективны в подобных делах. Они вообще оказалась очень изобретательны в вопросах бесчестного убийства.
Одной порции, спрятанной на улице, ведущей к замку хватило бы чтобы решить эту проблему раз и навсегда. А в самом крайнем случае отряд лучников справился бы не хуже.
Если бы мне было нужно её мертвое тело, разумеется.
— Вот как? И чего ты тогда добиваешься, если мирное наследование тебя не устраивает? — разъярённые глаза горят, подобно звёздам. Да, я действительно сделал правильный выбор.
— Тебя. — позволить бешенству сменится удивлением, и можно продолжить. — Мне не нужен трон, полученный через твою смерть. Ты, как и все члены дома Ода, принадлежишь мне, и я не хотел бы лишатся такой ценности.
Когда ненависть перетекла в желание? Не знаю. Когда ты каждый день думаешь о противнике, он внезапно становится ближе, чем самый верный приближённый.
— Что? — похоже, мне удалось лишить её дара речи.
— Я предлагаю свадьбу. Править землями Овари будет не один из нас, но мы оба — как муж и жена. — разумеется, вся власть достанется мне — жена дайме никогда не сравнится во влиянии с дайме, из какого бы рода она ни была. Если Набуна решит не цепляется за власть — это элегантное признание поражения и сдача позиций. А если все-таки решит подергаться… — В ином случае, я заберу то, что принадлежит мне, силой.
И тебя в том числе, дорогая сестра. Вне зависимости от твоих действий итог будет одним. Все уже просчитано. От тебя зависит только форма твоего поражения.
— В таком случае я говорю нет. — ну вот и все. Значит, война. Не совсем то, что я хотел, но…
— Ты уверена, что хочешь этой войны? Мори Ёсинари, Сасса Наримаса и Кавадзири Хидэтака, ещё парочка влиятельных самураев и множество крестьян — это все, что у тебя есть. Меня же поддерживают все старейшины и большая часть самураев. — ну давай, отбрось гордость и смирись со своим положением. Тут не может быть другого выхода. — Неужели ты так хочешь начать войну за наследие, пытаясь удержать место, на которое у тебя нет прав? Заставить всех вокруг выбирать стороны, и идти против своих друзей, братьев, отцов? Залить провинцию кровью, ослабив перед другими родами?
— Нет, брат. Этого хочешь ты. Я только защищаю то, что даровал мне отец, посчитав меня более достойной, чем тебя. — а вот это уже было больно.
— Значит в следующий раз мы встретимся на поле боя. Твои войска будут сокрушены, поддержавшие тебя самураи убиты, а сама ты ляжешь в мою постель. — это даже не угроза — обещание.
Время угроз прошло. Хватит ночных бдений и пошагового исполнения мелких планов. Настало время действовать.
Все слова сказаны и намерения обозначены. Осталось только взять своё.
Девушка молча повернулась, выйдя из дверей.
Даже жаль, что у неё так мало шансов на победу. Ведь войска всех поддержавших меня старейшин и самураев давно подняты в боевую готовность и собраны в замке Суэмори… А бедняжка Кацуи до сих пор не поняла, что что-то готовится.
Иногда полезно держать подругу детства своего противника рядом с собой. Особенно, если при этом она искренне считает что действует во благо своего настоящего сюзерна.
Игры дилетантов в шпионов так забавны.
Ночь полна ужасов. Никто не знает, что происходит за закрытыми дверьми и на темных дорогах. Никто не вмешивается.
К счастью, от меня это и не требовалось. Только обеспечить безопасность встречи брата и сестры Ода. То есть то, чем занимаются без малого четыре сотни человек во всем замке.
А это значит смотреть в плохо освещенную факелами тьму, скучать, и вспоминать.
— Проходи, Кацуи. Рада тебя видеть. — такое старое и такое новое помещение. Набуна не сделала ничего, что могло бы осквернить память её отца, но немного сменила цветовую гамму оформления, буквально показывая, что приемный зал главы дома теперь принадлежит ей.
— Благодарю, Ода-сан. — девушка поморщилась, сверкнув золотом волос. Живот стянуло в ком.
— Кацуи, пожалуйста, хватит. Мне хватает официоза в жизни, чтобы я успела устать от него. Я не хочу слышать от тебя это обращение. — остаётся только кивнуть.
— Хорошо, Набуна. Могу я узнать, зачем я тебе так резко понадобилась, чтобы отрывать меня от охоты? Ты же знаешь, я гоняюсь за этой бандой уже две декады. — предлог, конечно. Только на охоте я чувствую себя живой. Но ей незачем об этом знать.