Спустя пару минут девушка, откровенно громыхая доспехами, вошла в комнату.
— Садись. — кивок на пол перед собой.
Кацуи не показала удивления внезапным вызовом. Милое личико, голубые глаза, длинные коричневые волосы — все остальное было скрыто броней, даже выдающуюся грудь полностью закрывала железная пластина.
И чем она так привлекла варвара, что он пошел на самоубийство?
— Кацуи… — мне нужно, чтобы ты оказала свои услуги гайцзину. — Ты знаешь, что произошло?
Мне нужен не сошедший с ума от отчаяния самурай, а почувствовавшая надежду девчонка.
— Полагаю, вы говорите о вашем брате? — надо же. Прошел всего день, а уже "ваш брат", а не "Нобуюки-сама". Хотя все равно дергается при его упоминании.
— Да. Скажи, ты знаешь, что с ним произошло? — разумеется знает. Иначе бы не было этого отблеска улыбки.
— Он погиб. — а сколько злорадства в голосе. Конечно, меньше, чем хотелось бы, девочке не дали отомстить своими руками, но уже что-то похоже.
— Не просто погиб. Его вместе с охраной расчленили на кучки и похоронили заживо. — на самом деле по словам врача он умер почти сразу, но не буду ломать ей удовольствие.
— По вашему приказу. — нет-нет, мне не нужна твоя благодарность. Хватит с тебя и отсутствие альтернатив.
— На самом деле нет. Это была личная инициатива. — да, морщись, тебя опередили. — Видишь ли, один юноша буквально потерял от любви голову. А узнав, что делали обьектом его любви, решил отомстить. И так получилось, что все-таки смог. — никакой реакции кроме легкой злобы. Какая же ты непонятливая.
— И ради кого же ваш ручной варвар отправился в лагерь командующего? — и ни следа зависти.
Мелкий гаденыш умудряется портить мне жизнь даже из могилы.
— Ради тебя. — и теперь ты ему очень, очень обязана. Конечно, я этого не скажу. Разумеется, ты сама это поймешь.
Но выражение шока на этом каменном личике того стоило.
— Меня попросили передать тебе подарок. — я кивнула на стоящий на столе небольшой футляр. Порадуем девочку, так сказать, вещественно. — Можешь взять.
Девушка нерешительно подняла крышку, и по комнате прокатился сладковатый запах начавшегося гниения. Лучший подарок для господина — голова его врага. Она самурай, так что это в некотором роде оскорбление и подозрение в неспособности собственноручно отомстить за себя, но он варвар. Да и пусть отвыкает от боевого статуса. Мне нужны дети с глазами, видящими смерть, а не лишний боец, пусть и очень хороший.
— Постарайся быть поблагосклоннее к юноше, Кацуи. Не каждый готов отдать ради тебя жизнь. — злость, смятение, непонимание… Тяжело гайцзину с тобой придется.
Но это уже его забота. Со своей стороны я сделала все, что могла. А он мальчик умный, поймет, кто подтолкнул.
Добьется своего — хорошо. Нет — сам виноват.
Глава 5
Привыкнуть к жизни без зрения было тяжело. Мне, как человеку, с постоянно ухудшающимся с раннего детства зрением, было в некотором роде проще, чем могло бы быть, но все равно… Неприятно. Темнота перед глазами, вечное чувство угрозы из нее…
Мозг, лишившийся львиной доли ежесекундно поступающей информации, мучаясь от сенсорного голода стал нагружать оставшиеся органы чувств — обострился слух, усилился вкус, даже тактильные ощущения стали распознаваться гораздо лучше. Никогда не замечал, что у гладкости есть столько оттенков.
Мое посвящение в самураи, если это вообще возможно так назвать, прошло задним числом. Просто в один момент Набуна заявилась в мою комнату, положила на стол длинный и короткий меч в ножнах и заставила принести клятву верности. Ну, ее японское подобие, которое особенно от европейского варианта не отличалось.
Сомневаюсь, что в реальной истории был хоть один гайцзин, ставший самураем, многолетняя самоизоляция этому не способствует, так что я в некотором роде стал первым.
На этом все изменения и кончились. Разве что мне выделили полноценные покои рядом с комнатами самой Набуны, видимо на всякий случай. Ну и одежду из двадцать первого века заставили убрать в ящик, вместо нее вручив местные кимоно, хакама и накидку, не помню как называется. Они были сделаны из мягкого и прохладного материала, так что я не стал отказываться.
Одеваться вслепую, впрочем, не пришлось — приставленый слуга с этим справился сам. Конечно, неприятно чувстовать себя бессильным даже в такой бытовой ситуации, но готовые в любой миг осветить мир багровым мистические глаза успокаивали. Я не могу применять их долго, чисто психологически хрупкий мир невыносим, но даже пара минут в день снимали стресс.