Однако при первом рассмотрении шуба показала мне совсем новой…
Отложив решение этого интересного вопроса на потом, я пригнулась, как для забега с высокого старта, и лихо промчалась мимо оказавшегося крайним Станислава до самой воды. Тут моя решимость плюхнуться в озеро с оглушительным визгом куда-то пропала и пришлось в последний момент затормозить, завертев руками, как пропеллером. Дабы мальчики не подумали, что это я сделала специально, предлагая для обозрения свою роскошную задницу, обтянутую, как и положено у русалок, изумрудной чешуйчатой тканью, пришлось показать, что моими глазами замечено среди ровного слоя прибрежных камешков некоторое количество острых. Их я тут же демонстративно расшвыряла в разные стороны большим пальцем ноги, а затем этим же пальцем осторожненько исследовала воду — она была восхитительно тёплой! Вот тогда и только тогда мисс фон Хётцен неспешно вступила в прозрачную, голубоватую волну и с удивлением ощутила ступнями не привычный отполированный камень бассейна, а нормальное песчаное дно. Вслед донеслось ленивое замечание рыцаря:
— Имейте ввиду, о наяда, что на середине глубина достигает двадцати метров.
Спасибо за напоминание, подумала я, но для такой замечательной пловчихи и ныряльщицы, какую ты видишь перед собою, подобная впадинка не представляет интереса, не то что затруднения. В доказательство я отмахала резвым кролем треть водоема (конечно же, его размеры не превышали длины одной из восьми сторон здания), потом глубоко нырнула, вынырнула и прошлась обратно баттерфляем, поднимая кучу брызг, которую в самом конце заплыва постаралась обрушить на мужчин, чрезмерно увлекшихся остыванием. Если я надеялась, что они гурьбой бросятся на меня, и в итоге получится шумное, весёлое купание с водными играми и тому подобными развлечениями, то ошиблась — парни просто-напросто отвернулись и заслонились ладонями от моей мокрой шалости. Без отвращения, но всё же отвернулись.
Жаль, подумала я, но бездумного отдыха опять не получится — мои кавалеры совершенно не умеют расслабляться! Хотя, если принять во внимание подслушанное, проблем у них не меньше, чем у меня. Придётся начинать лялякать сейчас, а не за ужином, как предполагалось.
Выбравшись из озера на песочек, я уселась напротив мальчиков, обхватила коленки руками и, устремив взгляд на Сержа, принялась методично и весьма чувствительно его подкалывать, используя в качестве острия саму ситуацию, в которой мы находились. Рыцарь воспринимал все словесные колючки, срывавшиеся с моего язычка, вполне мужественно и даже добродушно. Тогда я изменила положение, встав на колени и прижав обе руки к груди, после чего проникновенным голосом поведала:
— Прошу прощения, но мне не очень понятно, как при таком интригующем положении вещей нашему гостеприимному хозяину удалось остаться неженатым? Или здешние женщины абсолютно не интересуются материальной обеспеченностью? Впрочем, таких женщин не бывает… У нас и самая-самая красавица-гордячка сочтёт за честь стать хозяюшкой этого коттеджа! Возможно, я тоже не отказалась бы…
Сообщив столь смелую подробность, я впилась в мужчин глазами и застыла в ожидании адекватной реакции, но увы… Похоже, что весь их пыл растратился в недавней перепалке на рыцарско-миссионерские темы. Лишь губы Инфантьева исказила презрительная гримаса, однако она предназначалась однозначно для Сержа. А тот был, несомненно, польщён моим замечанием, ибо широкая улыбка уже не сходила с его лица. Ободрённая таким проявлением положительных эмоций, я продолжила свои велеречивые разглагольствования, мимоходом пытаясь прояснить один непонятный момент:
— А ведь и вправду, Серёжа, тебе не кажется, что порывистые, увлекающиеся натуры требуют некоторого ненавязчивого присмотра? Как привлекательная особа я очень обрадована приготовленным мне сюрпризом, однако с чисто практической точки зрения должна высказать свою озабоченность твоими колоссальными затратами! Лишь подумаю, сколько энергии ежесуточно тратится на этот великолепный искусственный мирок — аж дух захватывает! Порой не верится, что всё это на самом деле, а не сплошной оптический обман…
— Ну, обманчики тоже имеются, — снисходительно пояснил довольный Серж, — но исключительно в смысле расстояния. А так деревья, трава, цветы, химический состав воды, в которой вы плескались — всё настоящее! Кстати, в озере есть жизнь: растут водоросли, водятся рыбы… безвредные, конечно. Можете взять подводное ружье и поохотиться. Впрочем, не надо — кое у кого из присутствующих охота на беззащитных зверюшек вызывает отвращение и немедленный протест. Вот если бы на людишек да под крепкими, проверенными лозунгами! Но это к слову. А мне вот что интересно: неужели никто в вашей Цивилизации не имеет в личном пользовании залов «Времена года»? В моем городке они есть практически в каждом доме и отличаются лишь размерами.
— Да кто же станет транжирить кровно заработанные средства на явно лишние вещи? — откровенно поразилась я. — Наша цивилизация насквозь прагматична! Разве что захотят шикануть высшие боссы мафии — у них совершенно извращённое понятие престижа. Или в «Элите» — но опять-таки избранные среди избранных. А так — никогда. Да и к чему? На всех планетах существуют разнообразные климатические зоны, у каждого дееспособного жителя всегда под рукой быстроходные гравикатера. В любое время суток захотел и смотался, куда требует душа! Самое большее три часа лёта, и хочешь — загорай, а хочешь — катайся на лыжах…
— Ой, сколько лишних телодвижений! Вставай, собирайся, лети и всё такое… — протянул рыцарь с интонациями профессионального лентяя. — У меня же курорты рядышком, в собственном домике, причём суррогата практически не заметно. Разве не приятно?
— Ну… как тебе сказать… В общем, в определённом смысле… — я вдруг неожиданно замялась, потому как поняла, что очень даже «приятно»! Позапинавшись минуты две, я мысленно плюнула, а вслух призналась: — Ничего не поделаешь: общей массе человечества кое-какая роскошь ещё не по карману. Слишком много приходится тратить на войну. Пардон, на оборону…
— Вот это точно! — Серж вдруг неприятно оскалился, встал и двинулся к озеру. — Уж на чём, на чём, а на самом святом и любимом человечество никогда не экономило!
— Что ты хочешь сказать? — возмутилась я. — Что люди настолько испортились…
— Да ни в коей мере! Они в точности такие же, какими были в начале своего бесконечного сверхмарафонского забега якобы к совершенству. На самом же деле — в бессмысленность.
— Стало быть, ни дня без парадокса? — вставил слово Инфантьев. — И нам хотят доказать, что воюют исключительно потому…
— Вот именно. Потому, что Делать Больше Нечего.
Бросив эту вызывающую фразу, рыцарь в два крупных шага полностью исчез под водой и, пробыв там достаточно долго, вынырнул далеко от берега. Я с помощью всяческих ужимок постаралась донести до Инфантьева всю полноту моего скепсиса по отношению к высказанной социологической загадке. Подойдя к Кириллу, я выполнила красивое балетное вращение на пятке, на мгновение застыла с трагическим выражением лица и, убедившись, что моя корма находится в точности напротив пустующего шезлонга, шлёпнулась в него с шумом и треском. Повозившись ещё немного, я грациозно вытянула ножки и с удовлетворением заметила, сколь пристально на них смотрят. Вскоре Станислав возбудился настолько, что понёсся охлаждаться чуть ли не скачками, последний из которых плавно перешёл в длинный прыжок. Глубина у берега была не меньше метра, и ничего страшного не произошло, однако я не замедлила сложить ладошки рупором и гулко крикнуть: