— А с чего это мы так сразу принялись её защищать? — я посмотрела на рыцаря с огромным, невероятным, беспредельным удивлением. — Никто, кажется, и не заикался о её причастности! Твой «вальтер» у неё давно выцыганила эта самая мадемуазель — ей и нужней, да и пользоваться умеет… А ты — резко, внезапно, вдруг: «Нет, не Малиночка!»
Серж смутился, но сразу попытался реабилитироваться, многозначительно заметив:
— На вашем месте я и Ольду бы не трогал…
— Какая забота о своей исконной противнице! Я и не трогала, а вот отец взял да арестовал, несмотря на многочисленные протесты вашей бывшей воспитанницы. Возможно, от полной растерянности, а может, и были причины. Но мне сейчас хочется вернуться к тебе. Оказывается, и такой осмотрительный мужчина способен делать непростительные, чисто женские промахи! Значит, снайперов среди твоих друзей нет? И тут же: «Малинка не виновата»?
Теперь Серж густо побагровел: я всё-таки прилично его достала. Может быть, и не стоило так-то вот ехидно, но, когда он заводит проникновенные речи об этой стриженой блондиночке с короной на макушке, я ничего не могу с собою поделать.
— Итак, мой дорогой рыцарь, — снова нажала я, — вы подтверждаете, что у Младшей Королевны более чем превосходное зрение?
— Я настолько увлёкся мисс Эльзой как женщиной, что порой напрочь забываю о её проклятой специальности, — (Серж хоть и рыкнул, но, в общем, незлобиво). — Да, у Малинки всё превосходное: руки, ноги, голова, зрение… Сорок метров для неё не расстояние, она попадала и с двухсот — правда, из несколько иного оружия.
— Приятно слышать, что ты, оказывается, ещё и её тренер! — я не собиралась спускать рыцарю его дерзость. — Кстати, по поводу восторженного отзыва: насчёт рук-ног не знаю, а вот бюст у девочки даже на приличный не тянет! Это я к слову, так что, пожалуйста, не заводись!
— По-моему, вы слишком увлеклись выяснением личных отношений в вашем треугольнике, — вмешался в разговор Инфантьев (он по-прежнему не отходил от потерянного Стаса). — Кажется, положение окончательно запуталось — во всяком случае, мне необходимо уединиться и всё обдумать… А что собираетесь предпринять вы, госпожа Эльза?
— Слегка поужинать, чуть-чуть выпить, потом, возможно, немного потанцевать, — я изо всех сил постаралась улыбнуться просто, без многозначительных примесей. — Завтра будем только отдыхать: купаться, загорать, играть в снежки и валяться у камина, слушая шум осенних берез за окном… Но только все вместе, мальчики, все вместе! Давайте признаемся: несмотря на ершистость характеров, у нас сложилась очень хорошая команда!
— Интересные предложения, что и говорить… А дальнейшие планы?
— Тоже ничего сложного. Я выеду, как и было запланировано, на четвёртый «цветок», где меня ждут — наверное, в твоём сопровождении, Кир? Думаю, компанию нам составит и Серж… Ну а Станислав сам определил, как он будет проводить время. Кажется, ему действительно нужно уйти в тень. И я бы осталась здесь подольше, но просто не могу удержаться: ужасно хочется посмотреть убийце в глаза, когда его будут брать!
— Ты хочешь сказать…
— Вы хотите сказать…
— Не разыгрываете? — голос Ладвина-младшего был наиболее взволнованным. Отвечая, я решила обращаться именно к нему:
— Нет, Стас, это правда. Догадавшись, кто виновен в гибели твоей матери, я сегодня вычислила, кому оказалось выгодным и его устранение. Но теперь Нина Ладвина отомщена!
(Это была моя предпоследняя и, наверное, самая плохая ложь за день).
— Кажется, оправданы и пара-тройка моих неблаговидных поступков, — пробормотал Кирилл, — и мне не придётся пачкать руки. Хотя теперь я начинаю неблаговидно высказываться…
— Нет, Кир, ты как всегда склонен преувеличивать дурные отголоски своих вынужденных действий, — очень серьёзно возразила я. — Мне представляется, ты слишком строго разобрался с самим собой! Желаю тебе никогда больше не превращаться в машину, послушно выполняющую чужие приказы — видишь, как легко этим воспользоваться для реализации подленьких замыслов? Достаточно назваться «Провинциалом» и…
— Нет, госпожа Эльза, подделка была просто превосходной, — с горечью бросил Кирилл. — И если бы не роковая неточность при передаче зловещего распоряжения насчёт вас, я и поныне подчинялся бы Эрику Шедуэллу. Ах да, он же…
— А не кажется ли проницательной мисс фон Хётцен, что за спиной у ныне покойного означенного господина стояла фигура посерьёзнее? — подал голос Серж. — Например, Мстислав?
(Я чуть было язык не прикусила от злости. Господи, второй раз он влезает в мою игру, и опять некстати! И замечание — хуже не придумаешь!)
Ничего не поделаешь — придётся ходить с «дамы треф».
— Вынуждена огорчить тебя, Серёжа, сейчас моё внимание привлекает совсем иной человек, — (отвечая таким образом, я лишалась последнего своего козыря). — Эта личность других взглядов и другого пола. К сожалению, мне придётся огорчить и тебя, Кир. После моей встречи с Командором мадемуазель Ласкэ будет освобождена, а твоя супруга, скорее всего, арестована. Ты ведь давно понял, кто тебя отравил тогда транквилизаторами и тем самым спас?
— Инга могла это сделать по приказу Шедуэлла, — быстро отозвался Инфантьев (пожалуй, даже слишком быстро). Я сожалеюще покачала волосами:
— Увы, это ничего принципиально не меняет. Шедуэлл — преступник, а Инга была в деловой связи с ним.
— Но ведь дела с Эриком крутили и другие! — неожиданно вскричал Станислав. — В том числе, и я, и Кирилл, и…
— …и Уэнди Шедуэлл, и Злата Йоркова, и пан Бартальски, — заметив подозрительную горячность сына начальника Станции, я решила рискнуть. — Но только у Инги был прямой повод… впрочем, дальнейшие разоблачения зависят от согласия Кирилла. Придётся коснуться некоторых деликатных подробностей, и без его разрешения я не могу продолжать.
(Подчеркнув с невероятной солидностью последнюю фразу, я начала про себя молить Всевышнего, чтобы он не позволил Инфантьеву это разрешение дать. Больше у меня ничего разработано не было, и что лепить — я понятия не имела).
Похоже, что Всевышний прочно стоял на моей стороне!
— Я не стану отговаривать госпожу Эльзу от задуманного — почему, вы, надеюсь, поймёте, пообщавшись с Ингой, — устало известил меня Инфантьев. — Только прошу, не забывайте, что она — в общем-то, глубоко несчастный человек… А сейчас я на некоторое время вас покину: всё-таки нужно побыть одному. Не беспокойтесь, от совместного ужина не откажусь.
Произнеся последние слова, он повернулся, быстро пересёк комнату по диагонали и скрылся в коридоре. Серж посмотрел ему вслед, не слишком натурально зевнул и осведомился, где общество собирается ужинать. Я со вздохом заметила, что для танцев, пожалуй, настроение у всех неподходящее, поэтому можно ограничиться скромным застольем на четверых в любой комнате. При этом я старалась не упускать из виду Станислава Ладвина, который выглядел страшно взволнованным и всё порывался встать и направиться ко мне. Однако было заметно, что он не хочет разговаривать при Серже. Заинтересовавшись, я решила помочь ему высказаться.
— Кто-нибудь… Серёжа или ты, Стас… проводите меня до вездехода, — попросила я и немного смущённо пояснила: — Честное слово, я под вечер боюсь выходить на свежий воздух одна! Нет, я понимаю, что ничего ужасного произойти не может, но после вида этих квазикрыс… бр-рр…
— Хорошо, я готов, — поспешно отозвался Станислав и вскочил со своего места. Необходимо было снять возможные подозрения и обиды, и я обратилась к рыцарю с обеспокоенным: «А ты?»
— Прошу простить, мисс, но вынужден отказаться, — (о, в этот день мне определённо сопутствовала удача!). — Нам с господином Инфантьевым необходимо немного уединения. Как закончите беседовать с отцом — поднимайтесь к себе, там уже всё будет готово…
…Станислав оказался настолько возбуждён, что чуть было не набросился на меня прямо в лифте, но я быстро перечеркнула пальцем свои губы, намекая на возможность коварного подслушивания извне. Однако его нетерпение утихло лишь до коридора первого этажа, где «Эль-Эль» вновь попытались притиснуть к стенке и в таком положении вести с ней беседу. Пришлось красивым приёмом заставить Ладвина-младшего потерять равновесие, затем поддержать под руки и пихнуть на «движущуюся дорожку». Пока он не успел опомниться, я вспрыгнула позади него и, придерживая за плечи, не давала ему развернуться до самого конца пути. Там я соскочила первой, помчалась со всех ног к гравикатеру и застыла возле него в классической боевой стойке: одна нога согнута, другая вытянута, сжатые кулачки — прямо перед собой. Опасаясь, что Стасика это не остановит, я хвастливо предупредила:
— Держу пари, что положу тебя со второго удара!
Это предложение ему не понравилось, и на несколько мгновений молодой человек застыл, покачиваясь на пальцах правой ноги и не решаясь сделать последний шаг левой. Испугавшись, что он вот-вот завалится на меня, я вызывающе заявила:
— Стас, немедленно прочно встань не обе кости! Если за нами в окно исподтишка наблюдают Серж с Кириллом, то кому-то предстоит весьма неприятное объяснение! Я же не постесняюсь обвинить тебя в попытке изнасилования!