Достаточно, а, значит, Серж ошибается: очень не простая обезьяна стояла у истоков племени человеков…
Да, он мне сказал, откуда у него столько «энергии» — оказывается, та установка на третьем этаже, которую я приняла за часть конструкции защитного гравитатора, есть не что иное, как прямой преобразователь энергии солнца планеты в энергию концентрированную. Шутник, право! Если всё так просто, то на кой ляд человечеству строить в Космосе столь грандиозные заводы для длительной, постепенной переработки «сырого» звёздного материала?
Но Серж вообще любит приколы.
Возможно, именно поэтому я не дождалась от него не только воображаемого предложения, но и узнала, что он, к сожалению, не сможет меня сейчас сопровождать до малой станции № 4 — дела, дела! Вот если я соглашусь подождать дня три-четыре…
Названная им цифра не играла никакой роли — я могла бы остаться и на неделю (папа отлично сработает по моему отчёту и сам) — но рыцарь забыл, что я не просто «Эль-Эль», а Эльза фон Хётцен! Разумеется, ждать я не согласилась, и завтра выезжаю вдвоем с Инфантьевым, а Серж…
Серж прибудет позднее.
Хотя, возможно, я расхныкалась оттого, что впервые за день не отведала даже лёгкого пива. Это можно исправить, но я не уверена, что так поступлю.
У меня ещё осталось небольшое мстительное удовольствие: наглый отъезд в леопардовой шубе и бриллиантовом колье. И, конечно же, очень приятно сознавать, как великолепно будет себя чувствовать мой Командор, получив разработанный мной план дальнейших действий…»
ЭПИЛОГ
★ ВЫСОКО ВВЕРХУ: ОРБИТА ДЕВЯТОЙ ПЛАНЕТЫ ★
В мёртвой космической черноте звездолёт класса «прогулочная бригантина» выглядел снаружи как каменная глыба с неровными краями — обычная военная маскировка при минимальном энергетическом фоне. Внутри же всё было на качественном пользовательском уровне: комфортабельный салон для приятного времяпрепровождения, любительская обсерватория, спортивно-тренировочная секция, бар-столовая и миниатюрный сад «времена года». Там находились два пассажира в одинаковых сутанах из плотной, чёрной материи с белыми стоячими воротничками, но отличавшиеся по комплекции. Один из них был довольно худым, а второй грузным, с мясистым, рубленым лицом и при маленьких глазках-щёлочках, придававших ему постоянное сонливое выражение. Запись разговора полуторамесячной давности, который они прослушивали уже не в первый раз за последние дни, подходила к концу:
— …и позвольте выразить своё восхищение вашим гениальным планом! Осмелюсь лишь просить ровно один месяц на разработку варианта страховки, что полностью обезопасит ваше Святейшество от нежелательных эксцессов со стороны людей Иоганна Ладвина и Командора. Как мной уже сообщалось, среди них имеются отпетые беспредельщики, причём без какого бы то ни было почтения к высшим духовным ценностям, кои вы имеете честь представлять! Остаюсь преданным и покорным слугой вашего провидческого гения — «ГГГ».
Грузный человек вздохнул, выключил аппаратуру и очень невесело улыбнулся:
— Заметили, Томас? Я уже не просто «святой», а «святейший»! Чуть ли не в превосходной степени. Про мою гениальность и рассуждать нечего, это такие мелочи… Слушатель со стороны, несомненно, решил бы, что так может говорить лишь истинно верующий, почти фанатик, а вот мы с вами знаем, какой это на самом деле прохвост и маргинал…
— Однако ему нельзя отказать ни в мужестве, ни в упорстве, ни в силе духа, — заметил худой мужчина. — Беда только, что все эти прекрасные сами по себе качества задействованы у него исключительно для самоутверждения. Дабы потешить свою униженную гордыню — честное слово, отец Флавий, это самый страшный смертный грех!
— Лично меня больше беспокоит чревоугодие, — на сей раз смешок получился ироничным. — А что касается опасного специалиста, выбранного для оперативной работы на третьей здешней планете Терра, то именно такой и был нужен. С нешуточными проблемами и в психике, и по жизни. Постоянно стремящийся вперёд и не умеющий унывать и сдаваться. Пока мой расчёт оправдывается.
— У вас здесь имеется и другой информатор…
— О, у него совершенно особая миссия, — отец Флавий нажал ряд кнопок на пустой пластиковой стене — почти бесшумно заработала скрытая автоматика, и в течение пары минут помещение стало весенним палисадом, пряно запахло цветами. — И собственное бытие тоже особенное, во многом искусственное, как и эти внешне очаровательные растения. Однако оно его устраивает — самопожертвование для некоторых столь же привлекательно, как и самовозвеличивание, пусть даже для того и другого нет реальных оснований. Но человеческий ум на выдумки горазд! Предыдущее задание этот парень выполнил блестяще и в одиночку, но от повышения в статусе отказался, опять сославшись на «неготовность». Честно говоря, подобное упрямство начинает меня беспокоить.
— Да, может потерять перспективу…
— …а с ней и всё остальное. И он, и мы. Придётся власть употребить и по завершении нынешних дел поставить мальчика на место. Достаточно высокое даже для его возраста и таланта. И убедить, что взаимосоответствие точное.
Томас уважительно покивал, а затем не сдержался и рассмеялся.
— Нет, это поразительно! — воскликнул он. — Вот уже который раз вы находите самых преданных и талантливых служителей Господа в мирах атеистов! У вас есть этому объяснение?
— Найдётся, как не быть, — (его собеседник неторопливо опустился в кресло, сплошь увитое зелёными побегами). — В нашей «Элите» давно уже перестал соблюдаться совершенно необходимый баланс между духовной идеей по имени «вера» и её организационной структурой под названием «религия». Система главенствует столь всеобъемлюще, что высокое, духовное чувство — а всё божественное начинается именно с него! — непроизвольно игнорируется. Произносятся правильные проповеди, читаются канонические молитвы, а в головах у паствы по-прежнему господствуют мирские думы. И в храмах, и в сенатах, и на заводах… И в итоге теологическое государство мало чем отличается от чисто экономического — за это ли боролись тысячелетия? Свежая кровь ох как нужна, а где её взять? Кроме, как у исконных неприятелей, больше негде!
— И всё равно: чем их притягивает именно ваш «Орден»?
— Я предпочитаю именовать его всё же «Обществом», — отец Флавий поднял указательный палец. — «Обществом Джошуа», если точнее. «Ордена» и прочие кланы — это в большей мере искусственные образования, а вот «общество» естественное. Опять же подразумевается, что наша замкнутость на самом деле мнимая. Мы везде — и неукоснительно стоим на страже самого существования Человечества. Иначе какой смысл в интригах, даже если они галактического масштаба?
— Наша позиция аналогична, — кивнул Томас, осторожно обходя кусты сирени в сверкающей росе и усаживаясь напротив. — Хотя мы занимаемся исключительно мирскими и суетными делами. В который уже раз разумным людям, находящимся в тени, приходится корректировать безрассудные планы господ политиканов из числа тех, кто на виду. Шестьсот лет назад, к сожалению, не успели, нужно не оплошать сейчас.
— Именно тогда, в пору варварских, междоусобных космических войн, и было принято решение возродить на новой основе субкульт «Ангела-наблюдателя», — (из ящика столика, находившегося по правую руку, был извлечён комплект нетрадиционных шахмат и расставлен в дебютной табии «Симметричная»). — Вот классическое расположение фигур, в котором нет подвоха: главенствуют «король» и «королева»; с обеих сторон от них по «дипломату», «офицеру», «кавалеристу» и «орудию», а перед ними строй пеших «рыцарей». Обратите внимание, какой филигранный порядок! Но вот некто, облечённый немалой властью, решает слегка изменить правила и добавляет рядовой пешке дополнительную функцию — теперь она становится «атомной»! То есть, по аналогии с цепной реакцией, получает возможность наносить удар не на одну клетку и один ход, а безостановочно, пока на пути есть вражеские фигурки. И если она дойдёт таким образом до последней горизонтали, то превратится в новую «королеву», уничтожив по пути треть чужого войска! Каково?
— Ничего хорошего, мягко говоря. Вместо логической, гармоничной стратегии моментально воцарится хаос. В душах соперников тоже.
— Не только! Затлеет ещё и неугасимый страх: ведь изначально не известно, какая именно пешечка у противника с секретом! Крайняя справа или слева? А может, одна из центральных? Или всё-таки чуть ближе к флангам? Возникнет вполне понятная боязнь активного развития и вообще осмысленных действий — на радость психически ущербным игрунам, коих в нашей цивилизации меньше что-то не становится. По счастью, большинство из них умело направляется ныне в авантюрные разведки и сыскные бюро, а не в политическую деятельность. Представьте, к примеру, этого самого «ГГГ» не рядовым исполнителем, а моим ближайшим помощником и ужаснитесь!
— Кажется, именно такой ходит сейчас в заместителях у Густава фон Хётцена, — хмыкнул Томас. — Если я не ошибаюсь…
— Не ошибаетесь. Кстати, эти две опасные личности — зам Командора и мой агент — люто ненавидят друг друга, и есть за что. Не забудьте сей нюанс, в будущем может пригодиться.