И теперь, раз Инутиё, слуга Нобуны, убила слугу Нобукацу, Нобукацу и молодые самураи из его окружения, так и не научившись на своих ошибках, снова планировали восстание, говоря: «В этот раз давайте непременно выгоним глупую дочь Овари».
Кацуиэ бесчисленное количество раз упрашивала Нобукацу и его людей прекратить это, но все было бесполезно.
Напротив, они говорили:
— Кацуиэ-доно, вы ведь не сбежите отсюда, как раньше, не сразившись с Нобуной-доно?
— Лучший копейщик Овари — вранье, ха.
— Может, у тебя есть договоренность с Нобуной?
Искупление вины.
(Я не могу направить меч на Нобуну-сама. Печально, почему так много идиотов… Хотя я тоже дура, не способная придумать план, чтобы решить проблему.)
Хотя Кацуиэ и главный слуга Нобукацу, лорд Овари, в конце концов, — Нобуна.
Она никак не могла сражаться с Нобуной.
Но несмотря на все слова, не предоставлялось возможности казнить Нобукацу. Это тоже станет актом восстания против рода Ода.
У Кацуиэ, не имевшей темной стороны, слова вроде «восстание» отсутствовали в словаре.
Для нее это простая преданность.
Она из категории воинов, где предки сражались поколение за поколением ради рода Ода.
Потому ей было мучительно думать о противостоянии в роде Ода.
«Если я убью всех этих глупых людей, окружающих его, Нобукацу-сама прозреет… Так как его легко воодушевить, те, кто льстят ему, просто его используют».
Так размышляла Кацуиэ. Но, если бы она решилась на такое, слабый сердцем Нобукацу впал бы в панику, и, скорее всего, нельзя было бы вернуться к прежнему.
Люди из его окружения могут быть идиотами с узким кругозором, но они все же не столь плохи, чтобы возникла необходимость в их убийстве.
Пока Кацуиэ колебалась, Нобукацу отдал приказ, причинивший ей боль.
— Эй, Кацуиэ. Можешь попытаться обсудить с сестрой предложение о передаче Инутиё? Если сестра не согласится, то сражение точно состоится!
— Ха-а…
Кацуиэ находилась в главном здании замка Киёсу.
В комнате сидело только три человека.
Нобуна и Сагара Ёсихару служивший ей в отсутствие Инутиё.
Место — чайная комната Нобуны.
Чайная церемония была очень популярной в культурном центре, Кио41 или Сакаи.
У Нобуны, очень чувствительной к моде, имелась личная чайная комната в замке Киёсу, где она собирала чайные принадлежности. Но все для обычных посиделок со слугами, без какого-либо намерения следовать этикету. И сегодня она просто сидела на диванной подушке, скрестив ноги.
Сиди она в позе сэйдза42, ее ноги бы онемели.
Сегодняшний способ приготовления чая Нобуны не походил на традиционный — она по-своему положила огромное количество маття43 в чашу, налила кипяченую воду и размешала. И пока чай не остыл, она пила его по глотку.
А после, бормоча, что ее желудок пустой, начала жевать особенность Нагои, тебасаки44.
Из-за наличия в тебасаки костей существовал специальный способ его поедания, но Нобуна ела по-своему. Она наполняла щеки тебасаки и с негромким хрустом грызла его, умело отплевывая чистые кости без мяса, при этом говоря: «Фу-у, все равно, когда я его ем, куриное мясо Нагоя, тебасаки, великолепно».
Она совсем не походила на важную женщину-феодального лорда.
Она говорила: «Чем откусывать по кусочку, куда быстрее глотать полностью. Как и в арбузе, выбирать семечки, а потом есть — трата времени».
Еще один не знающий этикета, Ёсихару, которого также звали Сару, старательно пытался сымитировать чайную церемонию, но так все же лучше, чем ничего.
Хотя во время чаепития с Сайто Досаном Нобуна все делала правильно, сейчас требовалось больше, чем просто надеть «лучшую одежду». Ёсихару вздохнул.
— Ты действительно нелогична. Если игнорируешь правила приготовления горячей воды для чая, то не возводи комнату для чайной церемонии.
— Заткнись. Чай пьют. Разве не нормально пить напиток, просто наслаждаясь им? Крутить чашку чая и говорить нечто вроде «Хорошо сделано» — для стариков, это не мое хобби. А если пить его медленно, вся суть чая исчезнет.
— К тому же… Когда ты сидишь, скрестив ноги, в таком коротком кимоно, я-я могу все видеть.
— Никаких проблем. В этой комнате нет никого, кроме меня, Рику и питомца Сару. Здесь нет мужчин.
— Раз ты так говоришь, я буду смотреть сколько угодно… Гья?
Едва он попытался заглянуть ей между ног, как она бросила чашку с горячей водой ему в голову, которая причинила ему боль.
— Горячо-о-о-о!
— Это дорогая чаша. Если она сломается, тебе придется возместить.
— П-принцесса. Я прибыла сюда не для того, чтобы валять дурака с Сару.
Кацуиэ, держа чашку в руках и покрываясь холодным потом от мыслей о том, как правильно пить, внезапно заговорила.
— Точно. Так что случилось?
— Эм… Я прибыла сюда по поводу инцидента с Инутиё!
— …Если ты об Инутиё, то она сбежала. Даже я не знаю, где она находится.
Нобуна, надув щеки, перевела взгляд в окно.
Инутиё, следующая за ней с детства как собачка, — единственный друг и слуга, которой Нобуна могла открыться. Нет, она, скорее, настоящая младшая сестра.
Кацуиэ, которая все это знала, страдала все больше, понимая, в каком состоянии Нобуна.
— Н-Нобуна-сама, он сказал передать ему Инутиё… иначе он вновь восстанет… это он…
— Так как он дурак, его, по всей видимости, из-за этого подстрекает окружение, верно? Рику, не можешь сдержать Нобукацу?
Кацуиэ склонилась.
— М-мои глубочайшие извинения! Я могу похвастаться тем, что не потеряю людей в сражении, но, эм, в данном случае у меня мысли только об угрозах или убийстве.
Нобуна вздохнула.
— Ха-а… Блин, слышать такое от Рику… Раз не можешь сдержать Нобукацу, было бы неплохо в следующем сражении получить мою голову.
— Я-я никак не могу такое сделать! Если я должна выступить против принцессы, то я лучше совершу сэппуку45!
Нобуна рассказала Ёсихару, почему Нобукацу проигрывает при каждом бунте. Все потому, что Рику отказывается от сражений.
— Я удивлен, что Нобукацу до сих пор не убил тебя за это, Кацуиэ.
— Но... У него нет другого честного слуги. Кучка людей рядом с ним — ничтожные молодые люди, они ничего не стоят в сражении. Он понимает, что без Кацуиэ у них нет ни шанса против меня.
— Похоже на сборище третьесортных людей… Те, кто не знает своих пределов, обычно более проблемные.
— Они не настолько проблемные, как ты думаешь. А в Овари лишь один слуга, спорящий со своим феодальным лордом.
Кацуиэ печально опустила плечи, говоря, что, если бы было возможно, она бы хотела родиться слугой непосредственно Нобуны-сама.
— Верно. Если служишь Нобукацу, твоя доблесть — все равно что метать бисер перед свиньями, — посетовала Нобуна.
— Итак, Нобуна-сама. Вы говорите, что, несмотря ни на что, не отдадите Инутиё…
— Мне не передать то, чего нет.
— Тогда снова начнется смута…
— Если Нобукацу и дальше продолжит провоцировать меня, я встречусь с ним лицом к лицу. Передай это ему, Кацуиэ.
— Ч-что?
— Если он восстанет против меня, то, как бы сильно мать ни будет просить сохранить ему жизнь, я убью его. Так и скажи.
— Т-то есть…
— Лорд Суруга, Имагава Ёсимото готова к походу на столицу. Если Ёсимото начнет движение, первое, что будет атаковано, это мы. Беспокойство о смуте в Овари для меня непозволительная роскошь.
— У-у-у… Это будет падением рода Ода!..
Кацуиэ полностью охватила паника.
Считая себя идиоткой, раз не знала, что сказать в подобной ситуации, она начала бить себя по голове.
— Я достаточно заботилась о проблемном младшем брате! Чья вина в том, что Инутиё пришлось бежать? Разве не потому, что он первым вмешался?
43
Японский порошковый зелёный чай. Именно этот чай традиционно используется в классической японской чайной церемонии.