Убийца. Жестокий и ненормальный. Животное!
В голове, как назло, вновь всплыла картина сегодняшней ночи и я тяжело задышала от нахлынувших воспоминаний. На минуту показалось, что снова нахожусь в его цепких объятиях и жесткие губы сминают рот, властно захватывая его языком.
— Дьявол, — прошипела я и побежала наверх.
Мне удалось проскочить незамеченной в свою комнату где начала судорожно упаковывать вещи в спортивную сумку.
Решила, что должна найти Ильяса и узнать, что с ним произошло. А находясь дома, этого не получится. Деньги у меня были. Помимо родительских средств, которые они переводили на карточки для личных трат, я провела несколько фотосессий, средства с которых отложила на «черный день». Можно сказать, что он настал. Я прекрасно понимала, что родители заблокируют мои карточки как только я уйду из дома, поэтому мне была нужна наличка. Из города ходят автобусы и можно без паспорта уехать в любую сторону. Да даже на попутках у меня получится замести следы.
Наверняка сейчас возле моего дома дежурила охрана Назара, поэтому я решила, что сначала поеду в торговый центр. Скажу, что хочу прогуляться по магазинам. Там есть кафешка, где работает Вовка из нашей компании, и он сможет провести меня через запасной выход. По ходу дела смогу придумать, как отвлечь охранника, но это дело второстепенное. Сейчас важно уйти из дома.
Я спускалась тихо по лестнице, чтобы оставаться незамеченной. Родители разговаривали на кухне, и я на цыпочках прошла мимо них.
— Далеко собралась, дочь? — услышала позади себя голос отца.
Я осторожно обернулась и постаралась придать лицу как можно более беззаботное выражение:
— О, привет! Я с подругой договорилась встретиться. Она меня ждет.
— А сумка зачем? — отец нахмурился и кивнул в сторону дорожного саквояжика.
— Собрала одежду, которую не ношу, — соврала я.
— Ну-ну, — папа подошел и вырвал сумку из рук.
Открыв ее, он изучил содержимое и недобро взглянул на меня:
— Прокладки тебе тоже теперь не нужны? И фотик тоже подруге?
— Почему, нужны, — я нервно сглотнула, — подруга попросила принести. Она на работе. А фотик для фотосессии. Хочу по городу потом погулять.
— Ты считаешь, что я на идиота похож? — процедил тихо отец и швырнул сумку на кухню, — Куда собралась, Ками?
Я смотрела на отца и не знала, что сказать. Внезапно на плечи опустилась усталость. Мне надоело всех и во всем слушаться. Я уже совершеннолетняя и могу сама решать, что делать.
— Я поеду к Ильясу, — твердо произнесла, пытаясь угомонить дрожь, которая быстро обретала власть над телом.
— Куда-куда? — отец прищурился.
— Ты слышал, куда. За Назара я выходить не буду. Я люблю Ильяса и выйду замуж только за него. Хотите вы того или нет, я сделаю это, — я старалась держаться твердо, но с каждым словом лицо отца становилось все злее, и уверенность покидала меня.
— Значит, за Ильяса, говоришь, выйдешь? — родитель ухмыльнулся, — Мать, иди сюда. Тут дочь бунтует, замуж говорит, не хочу за Назара.
Мама выглянула с тарелкой в руках. Она мыла посуду и не слышала начало разговора.
— Что значит не пойду за Назара? Мы уже все решили и ресторан сняли и платье сшили. Ками, ты чего? — мама вытерла руки полотенцем и подошла ко мне.
Я отстранилась от нее, не позволяя к себе прикасаться:
— Я Ильяса люблю и поеду к нему! И вы меня не остановите!
— Слышишь, что она говорит? — обратился к матери отец, — Дочь-то у нас взрослая уже!
— Доченька, дорогая, — мама говорила спокойно, — давай мы сейчас все обсудим. Пройди на кухню, позавтракаем.
— Я не буду никуда проходить. Отдайте мне мои вещи, и я ухожу, — процедила сквозь зубы. Казалось, если зайду на кухню, то это лишит меня возможности уехать.
— Уходишь? — вспылил отец. — К нему? К своему мусульманину?!
— К нему! Мы любим друг друга и хотим быть вместе, и вы не в праве решать за нас! — я тоже повысила голос.
— А где же сейчас твой любимый, а? — ухмыльнулся злобно папа. — Где он?
— У него проблемы и он уехал. Я поеду к нему.
— Проблемы? — отец поджал губы, — Проблемы, да у него были проблемы, возможно. Но сейчас у него их нет.
Я вопросительно уставилась на родителя. Мама взяла отца за руку, призывая успокоиться, но тот не собирался никого слушать. Он был в бешенстве:
— Я не хотел тебе говорить, но видимо придется. Проходи на кухню, сейчас мы с тобой поговорим. Раз ты взрослая, значит тебя можно переставать жалеть, — видя, что я продолжаю стоять на месте, он уже более спокойно произнес: