— Давай попробуем, — сказала она Серджи. — Сделай несколько, а я предложу их владельцам салунов.
— Подстаканники для порстана? Никогда не был в салуне для саймов. И не знаю, какой рисунок для них подойдет.
— Но сам порстан ты хоть раз пил?
— Конечно! — ответил он. — Его можно получить и у нас в столовой. Но джанкты пользуются им не для утоления жажды после тяжелой работы. Нет, они напиваются, пьянеют и слушают шильтпроновую музыку.
Сам по себе порстан не в состоянии опьянить сайма, но в комбинации с музыкой на саймских инструментах — игра идет как на слуховом, так и на нейгерическом уровнях — он вызывает тяжелое опьянение, а также страшное похмелье на следующий день. В течение трех месяцев после смерти матери Райза дважды видела отца в таком состоянии. Потом он приспособился к утрате, сосредоточился на воспитании детей и больше никогда не напивался.
— Сделай подстаканник в форме шильтпрона, — предложила она.
— Но ведь это неприлично!
— Вот именно!
Когда через два дня Райза отнесла образцы в город, в первых же двух салонах она получила заказ, который мастерские будут выполнять в течение двух месяцев. Когда она в третьем салуне подходила к стойке, ее окликнули:
— Райза! Райза Тиг! Как дела?
Это была Верла, молодая женщина из Норлеи, в пестром наряде своей профессии. Мужчины в салуне посмотрели на женщин, злиннили состояние Райзы и утратили к ней интерес.
— Иди сюда, здесь можно поговорить, — сказала Верла, усаживая Райзу за столик в углу. Мужчины собрались у стойки, за одним из столиков играли в кости; каждый бросок сопровождали громкие выкрики. Никто больше не обращал внимания на двух женщин.
— Я хорошо зарабатываю на своих детей, — сообщила Верла. — Здесь на одну женщину гораздо больше мужчин, чем в Норлее, и у меня много работы. Но я не буду вечно этим заниматься. Хочу открыть свой бизнес.
— Эго очень хорошо, Верла, — ответила Райза, опасаясь спрашивать, что это будет за бизнес.
— В Кеоне есть школа? — неожиданно спросила Верла.
— Школа? Ну, не совсем. Но их дети ходят на уроки…
Верла перешла на шепот.
— А можно туда послать моих детей? А я бы их навещала там. Райза, мой Динни несколько дней назад украл в магазине конфеты. Я растила своих детей честными — за кражу я дух из него выбила, но мальчишки в этом городе — все хулиганы. Я же не могу держать его при себе весь день — у нас только одна комната в гостинице. Он заботится о сестре; а нанять кого-то присматривать за детьми я не могу.
— Послушай, Райза, — добавила она очень серьезно. — Мой Динни… он знает, чем зарабатывает мама, но я не хочу, чтобы моя девочка поняла это. В Норлее у нас был свой дом. А здесь — только ширма, за которой их кровати. Мне это не нравится, но я долго ничего иного не смогу себе позволить. Если только их не примет Кеон.
— Верла, если бы решала я, то сказала бы — конечно; но я даже не член Кеона. Я всего лишь гость, плачу за свое содержание тем, что веду их бухгалтерию, торгую их товарами…
Она показала Верле подстаканники.
— О, как здорово! Шильтпрон на подстаканниках для порстана! — Верла рассмеялась. — Хорошо придумало. — В глазах ее появилось мечтательное выражение. — В Лавине нет шильтпронового заведения! Если бы я собрала достаточно денег… У меня есть друзья, которые здорово играют! У моих детей есть будущее! Что ты об этом думаешь, Райза?
— Что ж, так ты, вероятно, заработаешь много денег, — с сомнением ответила Райза. Ей такой бизнес не нравится, но для Верлы это будет шагом вверх. Поэтому она постаралась, чтобы ее голос звучал одобрительно. — Я спрошу у сектуиба Кеона о твоих детях. Но ты понимаешь, что им придется жить по обычаям общины…
— Этого я для них и хочу! — яростным шепотом сказала Верла. — Райза, я хотела еще в Карре пройти разъединение, но мне не разрешили: я для этого слишком стара. Пожалуйста, скажи сектуибу: я не хочу, чтобы мои дети убивали. Не хочу отдавать их, хочу быть их мамой, но хочу, чтобы они жили той жизнью, что я видела в Карре. Пожалуйста, Райза, если сможешь, уговори сектуиба поговорить со мной…
— Постараюсь, — ответила Райза. Эта просьба так ее удивила, что даже ослабло ощущение потребности.
Недд удивился и обрадовался, когда Райза в тот день принесла много денег.
— И это только задаток, — сказала она. — Забрина — она владеет самым большим салуном — спрашивает, не можете ли вы делать такие подстаканники из стали. Она говорит, что такие не разобьются, когда мужчины будут их швырять.