– Христос. А что дальше? – пробормотала я. – Хорошо, скажи ему, чтобы он собрал их и отправил обратно. Я позвоню в офис и скажу им, что у них только что закончился второй шанс. Помнишь плотника, с которым я разговаривала около месяца назад? Тот парень, который вручную мастерит шкафы в своей мастерской? – я порылась в ящике стола в поисках визитной карточки этого человека.
– Герман Инглиш?
– Да, – я задвинула ящик стола. – Он самый. Ты сможешь найти его номер?
После одного очень жаркого спора я уволила свою старую команду плотников и наняла мистера Инглиша, который был в восторге от возможности работать на нас. Потом я приняла пару таблеток аспирина.
С этого момента день пошел под уклон. К концу рабочего дня я была измотана, и все мое тело болело, хотя я подозревала, что последнее было больше связано с прошлой ночью, чем с катастрофическим днем, который я только что пережила. Я уже дошла до того, что боялась увидеть Кенни, появившегося у моей двери. Вот почему я нахмурилась, когда он появился снова.
– Что бы это ни было, я не хочу этого слышать.
Он ухмыльнулся.
– Посмотри на это с другой стороны. Завтрашний день должен быть лучше. У тебя компания.
– Кто же это? – я молилась, чтобы это была не Дженна, потому что я слишком устала, чтобы сейчас иметь с ней дело.
Все, что я хотела сделать, это примерно час отмокать в ванне с горячей водой, а затем закончить разговор с Ником.
– Твой кузен.
– Коди? – я села на стул, который только что освободила, более чем любопытная. Коди иногда звонил мне, но он редко наносил неожиданные визиты. – Скажи ему, пусть войдет.
– Хорошо. Если я тебе больше не нужен, я пойду домой. Хочешь, чтобы я запер дверь, когда буду уходить?
– Пожалуйста.
Когда Кенни ушел, я услышала приглушенные голоса, а потом посмотрела в сторону звука, доносившегося из-за моей двери. И застыла, моя улыбка исчезла. Там стоял Коди, все еще в форме, и он был не один. С ним была Линдси.
Мой пристальный взгляд перемещался с одного на другого, прежде чем остановился на моем кузене.
– Какого черта ты думал, приводя ее сюда? – мне удалось сохранить свой голос спокойным, хотя внутри меня все кипело от гнева.
Коди положил руку на спину Линдси и почти толкнул ее к стульям напротив моего стола.
– Есть вещи, которые тебе нужно услышать, прежде чем весь город узнает, Аликс, и я знал, что ты никогда не согласишься слушать Линдси, если мы дадим тебе выбор.
– Знаешь, что? У меня все еще есть выбор. А теперь убирайся к черту из моего кабинета.
– Нет. Ты должна это выслушать, – он сел рядом с Линдси и посмотрел на нее, потом снял шляпу и положил ее себе на колени. – Тебе пора узнать, что на самом деле произошло пятнадцать лет назад.
– Аликс, пожалуйста, – голос Линдси звучал мягко и неуверенно. Она выглядела почти так же, как в тот день в больнице. Может быть, чуть более нервная и чуть более бледная, но все равно красивая. – Я хотела сказать тебе, как только мы вернулись, но Ник не позволил. Он сказал, что сначала я должна поговорить с шерифом.
Коди наклонился и накрыл ее руку своей.
– И она это сделала. В прошлый понедельник, – он ободряюще улыбнулся Линдси. – Давай. Начни с самого начала.
Я неловко откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, чувствуя, как меня охватывает чувство обреченности, когда я смотрела на Линдси. Она откашлялась, пристально глядя на свои руки и руки Коди.
– Для начала, – едва заметная улыбка тронула ее губы. – Помнишь тот день на свалке, когда ты пригласила меня на церковный пикник? Ты напугала меня до полусмерти. Ты была такой сильной, Аликс. Такой дружелюбный и общительный. Я никогда раньше не встречала никого похожего на тебя.
Она глубоко вздохнула.
– После того дня я следила за каждым твоим шагом. Ты была всем, чем я хотела бы быть, и я отчаянно хотела быть твоим другом. Но я не знала, как это сделать. Было так много людей, которые любили тебя. Единственным, кто заботился обо мне, был Ник. Он был всем, что у меня было, братом и отцом в одном лице. Я думаю, что, скорее всего, умерла бы, если бы не было Ника. Именно он следил за тем, чтобы я ела, и каждый день готовил меня к школе. Наверное, мама любила меня по-своему, но у нее было так много других забот, что я потерялась в этой суматохе.
Она подняла на меня глаза, и я невольно была загипнотизирована. Я не хотела слушать ее, не хотела обращать внимания на то, что она мне говорила, но я не могла избавиться от чувства жалости, вспоминая ту испуганную маленькую девочку, которой она когда-то была.