– Линдси, я ничего не знала. Если бы Ник мне сказал...
Она неопределенно махнула рукой в воздухе.
– Теперь я знаю, что это была не твоя вина, хотя мне потребовались годы, чтобы понять это. Видишь ли, я не поверила Нику, когда он сказал, что больше не останется со мной. Я подумала, что это какая-то шутка. Я сидела на диване и смотрела, как он уходит, ожидая кульминации. Но ничего не произошло.
Она втянула в себя воздух, который больше походил на полузадушенное рыдание.
– Когда я поняла, что он говорит серьезно, что он не вернется, я чуть не сошла с ума от страха. Потом, примерно через час, я услышала, как на свалку заехал грузовик. Это был вечер пятницы. Мне и в голову не приходило, что это может быть Фрэнк. Я решила, что он будет пить до утра, как обычно. Я думала, что вернулся Ник. Поэтому я проверила Билли, убедилась, что он спит, и побежала к трейлеру. Но это был не Ник. Там был Фрэнк, и на этот раз он не был пьян.
Одинокая слеза скатилась по ее щеке, и она крепко сжала руку Коди.
– Я пыталась бежать, но было уже слишком поздно. Он поймал меня и потащил обратно в трейлер. Когда я дралась с ним, он бил меня до тех пор, пока я почти не потеряла сознание. А когда я больше не могла двигаться, он сорвал с меня одежду и изнасиловал. И не один раз, а снова и снова. Как будто он хотел наказать меня за то, что я так долго ускользала от него.
Она подняла левую руку и смахнула слезу.
– После этого все как-то расплывается. По-моему, он ненадолго ушел в спальню. А когда я услышала, что он возвращается, то поняла, что все повторится снова, что он не остановится, пока не убьет меня. Я сорвалась. Не знаю, откуда у меня взялся пистолет, и не знаю, как у меня хватило сил им воспользоваться, я помню только, как нажала на курок. Даже после того, как пистолет разрядился, я продолжала нажимать на курок. Именно этим я и занималась, когда меня нашел Ник. Он отобрал у меня пистолет и отнес домой, а потом позвонил маме и сказал, чтобы она отвезла меня в больницу. Как только она приехала, он вернулся в трейлер, убрал мои отпечатки пальцев с пистолета и позвонил в полицию.
– И сказал им, что убил Фрэнка, – прошептала я.
Линдси взглянула на Коди, и он кивнул в ответ на мое заявление.
– Очевидно, Линдси была не в том состоянии, чтобы ее допрашивали, и Ник это знал. Она не разговаривала и не двигалась, просто оставалась там, куда ее положили, даже не моргая. И Ник во всем винил себя. Это почти уничтожило его. Я думаю, что часть его считала, что он должен быть наказан.
Коди пристально наблюдал за мной с озабоченным выражением на лице, пока говорил.
– Все, что она тебе рассказала – правда, Аликс. Я потратил последнюю неделю, проверяя все детали. Лиз знала, что произошло. Наверное, Ник ей сказал. И поскольку она не хотела, чтобы убийство Фрэнка свалилось на Линдси, она отвезла ее в больницу в Парагулд. Тамошние врачи известили шерифа округа Грин, но они ничего не знали о Фрэнке и, вероятно, не связали бы его смерть с изнасилованием, если бы узнали. Линдси не могла рассказать им, что случилось, и Лиз тоже. В конце концов, они списали это на нераскрытое изнасилование и закрыли дело. Я поговорил с врачами, с шерифом, с Лиз и даже с Ником. Нет никаких сомнений, что это была самозащита.
У меня кружилась голова, как будто я выпила галлон вина, волны головокружения накатывали на меня, что я едва могла удержаться в кресле. Я была готова услышать, что Фрэнк изнасиловал ее. Чего я никак не ожидала, так это обнаружить, что Ник солгал насчет убийства своего отца.
Именно тогда мои чувства начали меняться. До этого момента я была поглощена чувством вины и жалости к Линдси. Ни одна женщина не заслуживает того, чтобы пройти через то, что она пережила, и отчасти это была моя вина. Но сейчас во мне медленно начал нарастать гнев, помогая мне взять себя в руки. Я наклонилась вперед и скрестила руки на столе.
– Ты была беременна. Дэниел – не сын Ника, а его брат.
– Да, – Линдси снова взялась за эту историю. – Мама первой поняла, что я беременна, но ничего мне не сказала. Я думаю, она боялась того, что я сделаю. К тому времени я, наконец, начала приходить в себя после изнасилования, но все еще не была устойчива психически. Поэтому она узнала, куда послали Ника, и позвонила ему. Вместе они решили, что Ник будет считать меня своей сводной сестрой в своих армейских записях. Мама не могла позволить себе заплатить за больницу, а в армии были хорошие больницы. Если бы Ник был моей единственной опорой, я могла бы бесплатно лечиться как его иждивенец. Они также решили, что будет лучше не говорить мне о ребенке до тех пор, пока я не окажусь в безопасном месте с людьми, которые будут за мной наблюдать.