Я сделала еще один шаг назад, потом еще один.
– Нет, – прошептала я.
До этого момента я пребывала в шоке, но теперь во мне поднялись в равной мере боль и гнев. Если бы мне пришлось встретиться с ней сейчас, я не знаю, что бы я сделала. Так что даже когда Ник двинулся, чтобы преградить ей путь ко мне, я повернулась и побежала.
Кто-то окликнул меня по имени, но я не замедлила шаг. Я пробиралась сквозь толпу, расталкивая людей с силой, рожденной отчаянием. Я должна была уйти, уйти от нее, ради нас обеих. Мне нужно было на воздух.
Тяжело дыша, как марафонец в конце забега, я запрыгнула в «Шевроле» и рванула с парковки, расшвыривая за собой гравий, когда в него зарылись задние колеса машины. Я толкала старую машину сильнее, чем когда-либо прежде, и если бы я думала трезво, то знала бы лучше.
Десять минут спустя, как раз, когда я добралась до скелетообразных останков «Стар-вью», «Шевроле» заглох, снова затормозил и остановился с придушенным хрипом. Ругаясь вполголоса, со слезами на глазах, я повернула руль и позволила машине заскользить к остановке возле древнего экрана. Это было последней каплей.
Я была так далеко, что не обратила никакого внимания на огни грузовика Ника, освещающие ряды безголовых металлических стендов, когда он въехал на стоянку. В ярости я выскочила из «Шевроле» и пнула машину ногой, когда позади меня погасли фары. Затем пинала ее снова и снова, стиснув зубы, чтобы остановить крики, которые пытались вырваться наружу. Когда я начала бить кулаками по капоту, Ник схватил меня сзади, прижал мои руки к бокам и поднял с земли.
Это только усугубило ситуацию.
– Черт побери! Отпусти меня, – яростно закричала я, изо всех сил стараясь вырваться.
– Ты же сама себе навредишь, – он повернул меня лицом к себе, не выпуская из объятий. – Если тебе нужно что-то ударить, ударь меня.
Я полностью потеряла над собой контроль. Яростно колотила его в грудь, рыдания разрывали мне горло. Ник даже не вздрогнул, просто стоял там, как гранитная глыба, пока я не выдохлась. Постепенно мои удары ослабевали, я наносила их все реже. А потом я оказалась в его объятиях, прижавшись губами к его губам.
– Займись со мной любовью, – прошептала я.
– Аликс, ты очень расстроена...
Я прервала его слова еще одним поцелуем.
– Ты мне нужен, черт возьми. А теперь заткнись и займись со мной любовью.
В глубине его горла зародился низкий рык, когда я провела горячими поцелуями по его подбородку, вниз по шее. Отчаянно, почти разрывая ткань в спешке, я расстегнула его рубашку, отчаянно желая ощутить прикосновение его кожи. Ник схватил меня своими руками за задницу, и поднял меня, пока я не оказалась зажатой между его телом и машиной. Когда он снова завладел моим ртом, взяв себя в руки, я обхватила его ногами за талию, делая все возможное, чтобы приблизиться к огню.
Я смутно слышала звуки уличного движения с шоссе, но старый экран кинотеатра блокировал нас, скрывал от взгляда прохожих, и даже, если бы это было не так, меня это мало волновало. Я потерялась в запахе Ника, ощущая, как его тело двигается с мучительным трением о разделяющий нас материал.
Лишившись разума от нахлынувших на меня ощущений, я почувствовала, как Ник спустил мою куртку вниз по рукам, почувствовала, как его руки скользнули под мою майку, когда я выгнула спину. Затем мы оказались на заднем сиденье «Шевроле», одежда разлетелась во все стороны, пока мы пытались заново открыть для себя территорию, которая когда-то была такой знакомой.
Ночь была жаркой, по нашим телам скользил пот, когда мы двигались, шелк скользил по шелку. Руками и губами мы боролись друг с другом за господство, желая первыми мучить, угождать. Мои всхлипывания эхом отдавались в ночи, когда Ник прошептал непрерывный поток любовных слов, выражений желания, столь жарких, что они еще больше распалили меня.
Бесчисленное количество раз мы доводили друг друга до неровного края завершения, только чтобы в последнюю секунду отступить, желая, чтобы сладкая пытка продолжалась. Когда Ник, наконец, соединил наши тела, мы оба были безумны от эротической битвы, которую вели, битвы, в которой каждый из нас будет победителем.
С пьянящим запахом любви, окружающим нас в замкнутом пространстве, с жадным ртом Ника на моем, с его твердостью, наполняющей меня, которую я уже отчаялась когда-либо почувствовать снова, я, наконец, обрела освобождение. Это было настолько катастрофично, что я закричала, мое тело сотрясалось от восторга, который поглотил меня. Ник поймал мои крики, держал меня и оберегал, пока я корчилась в конвульсиях. Затем, когда моя дрожь начала ослабевать, он напрягся, и я обняла его, пока он изливал свою страсть в мое ожидающее тело.