Доложившись, девица смерила Григория Федоровича таким подозрительным взглядом, словно все зачитанное было преступлением, и села.
«Так, так, Григорий Федорович,» – поднялся с места лидер свежеучрежденного движения, заложил руки за спину и задумчиво двинулся вокруг подследственного. – «Шесть лет занимаете должность главного инженера. Целых шесть лет.» Он многозначительно поднял палец, привлекая внимание к этому факту и продолжил: «И так плохо справляетесь со своими обязанностями. Ну, допустим, отсутствие электричества – это не Ваша недоработка. Поскольку оно отсутствует во всем городе. Но отсутствие на рабочих местах дворников, полный бардак на площадках для мусорных баков и не вывоз мусора в течении нескольких дней – Ваша и только Ваша вина.» Стальной палец уперся Григорию Федоровичу в грудь: «Также, как и полное игнорирование многочисленных жалоб граждан по этому поводу.»
«Во, во,» – неожиданно поддакнула привлеченная необычностью происходящего пенсионерка. В одной руке недавно воскресшая Алевтина Ивановна держала розовый трехколесный велосипед, а другой сжимала ладошку четырехлетней внучки Виктории. – «Он вообще на работе не показывается, ирод. И не достучишься в кабинет.»
Привлеченная назревающим скандалом, вокруг начала собираться публика. Григорий Федорович неожиданно будто очнулся. Что он тут делает? Зачем вообще пришел? Кто все эти люди? И на каком, спрашивается, основании? Собираясь задать все эти животрепещущие вопросы, он встрепенулся, расправил плечи и только набрал воздуха в легкие, как на плечи ему легли две тяжелые руки. Главный инженер немедленно стушевался и завял, как непроданный вовремя тюльпан. Про дюжих ребят то он совсем позабыл. Поэтому в свое оправдание только и смог проблеять: «Мусор вывозим тоже не мы. Это централизованно делается. Специальной организацией. А у них бензина нет, как и везде.»
«Вы на других не сваливайте, товарищ главный инженер,» – под одобрительный гул толпы парировал Петр Альбертович. – «Где дворники?»
«Так не вышли. Болеют, вроде.»
«Что, все разом?»
Григорий Федорович пожал плечами.
«Так если Вы не в состоянии организовать работу, то делайте ее сами. Да, да, товарищ Осьмушкин. Уборка мусора – дело несложное. Вот и ребята подтвердят. Правда же?» – обратился полковник к сгрудившимся футболистам в потных футболках. – «Школьники регулярно убирают территорию вокруг школы. Чем Вы хуже, товарищ Осьмушкин? Так что давайте, приступайте.»
И замолчал, выжидательно глядя на жертву. А до Григория никак не доходило, чего же от него хотят. Неужели?
«Что? Мусор что-ли собирать?» – недоверчиво спросил он, глупо озираясь вокруг. Толпа вокруг одобрительно загудела.
«Конечно,» – подтвердил Петр Альбертович. – «Приступайте, товарищ Осьмушкин.»
Григорий Федорович неловко сделал два шага вперед, у подножия трибуны подобрал смятую коробочку от сока и заозирался вокруг в поисках урны. На помощь ему пришел Петр Альбертович, протянув вынутый из кармана аккуратно сложенный, большой черный пакет для мусора: «Смелее, товарищ Осьмушкин. Смелее.»
«Товарищи, давайте подключимся и поможем Григорию Федоровичу. Один, как известно, в поле не воин,» – обратился он к собравшимся. И вроде говорил негромко, да и полномочиями не обладал, но толпа замерла. – «Ксения снабдит всех прочными пакетами для мусора. Активнее, товарищи. Активнее. Дело то общественное. И Вы, ребятки подключайтесь,» – поманил он футболистов.
Призыв полковника возымел на собравшихся неожиданное действие. Вместо того, чтобы сделать вид, будто их это не касается и шустро разбежаться по своим делам молодые мамочки с колясками, обремененные внуками бабушки и безалаберные школьники споро разобрали объемные пакеты у девушки и разбрелись вокруг школы.
Алевтина Ивановна, донельзя удивленная сама собой, оставила розовый велосипед на дорожке и начала шарить в кустах у окружающего школьный стадион забора, выуживая оттуда то фантик, то обертку от мороженого, то смятую пивную банку. Внучку Викторию она по-прежнему держала за руку. Как-то мгновенно позабылись и стали неважны планы пожарить картошку с луком на ужин и довязать розовые носочки для внучки, начатые еще до мнимой кончины на прошлой неделе. И так завязла она в этой работе, так увлеклась, что оторваться не могла до самой темноты, когда уж не только мусора, но и кустов видно не стало. Аккуратно завязанные тесемками мешки общим числом двенадцать альтруисты составили на ближайшей мусорной площадке. И выслушав в темноте уже напутственно-благодарственную речь своего предводителя (Алевтина Ивановна могла бы поклясться, что глаза у него при этом горели желтым, ровно у кота, а может это был отблеск от света загоревшихся вдруг фонарей) разошлись по домам с чувством глубокого удовлетворения.