— Пока не могу сказать. — Девушка отрицательно помотала головой. Подозрения друзей на её счёт начинали раздражать. Пройдя вглубь комнаты, она села на одну из двух кроватей и огляделась. Видимо все комнаты были идентичны, так как недавняя комната Син была один в один как эта только здесь, пожалуй, было слишком пыльно. Стены без окон, местами покрыты плесенью. Пол, холод которого ощущался даже через подошву ботинок. Две кровати, накрытые серыми пледами. Два кресла со старой обивкой у стены и пара полок, висящих на стенах.
Сафира вздохнула. Здешняя обстановка была крайне скудной и до жути унылой.
— И долго нам здесь сидеть? — Полюбопытствовал Элиот, усаживаясь в одно из кресел.
— Син сказала до рассвета.
— Син? Так зовут ту антел, что помогла тебе? Так это она набросилась на тебя с кинжалом?
Сафира дрогнула. Отняв взгляд от стен, и переведя его на друга, она поняла, что закипает.
— Прекрати. Не лезь в мою голову хотя бы сейчас!
— Чего ты боишься? Раньше тебя не волновало, что я слышу твою правду.
— Меня всегда это волновало, Элиот! — Всплеснув руками, выпалила девушка. — Я старалась говорить об этом спокойно, надеялась, что ты прекратишь! Но теперь мне кажется, тебя это забавляет! Чего ты прицепился? Я не обязана всё рассказывать. — В голосе слышались подступающие слёзы. Закусив губу, Сафира поняла, что дрожит и обняла себя за плечи. Ей и так было не по себе в этом месте, им всем было не по себе, но пройти через это сложнее всего было ей. Как они не понимают!
Элиот, закинув ногу на ногу, демонстративно отвернулся, подперев голову ладонью. Он сосредоточился на всём шуме Бриаварра, стараясь хотя бы сейчас не вторгаться в мысли девушки и не выяснять, что она о нём думает. Он ведь злился вовсе не на неё, а лишь на себя за собственную слабость и вспыльчивость при упоминании антел. Он и не предполагал, что в внутри скрываются такие чувства.
Эрен сидел на второй кровати, прямо напротив Сафиры и смотрел на девушку, уперев локти в колени и сцепив ладони в замок. Немного успокоившись и проглотив ком в горле, она спросила его:
— Скажи Эрен, ты хоть раз видел своего отца?
— Нет. — Отрезал он. Сафира пересела к нему и, взяв его за руку, задала ещё вопрос.
— Так он не знает, что у него есть сын?
— Он ни разу не видел меня так откуда же ему знать обо мне? — Злостно выпалил Эрен, одёрнув руку. Сафира ошеломлённо глядела на него несколько секунд, наблюдая, как сменяются его эмоции с гнева на шок. — Извини. Я не хотел тебя оттолкнуть. Просто… — Он потянулся, чтобы взять её руку.
— Просто я влезла, куда не следует. — Бросила девушка и, скрестив руки на груди, поднялась с места, отступив на несколько шагов.
Головой Сафира понимала, что он не хотел обидеть её, но сердце кричало ответить ему его же колкостью. Но это всё на что её хватило. Сказать нечто хуже, что могло бы глубоко задеть его, язык не повернулся. Она не могла поступить с ним так, ведь они всё-таки встречаются.
«Ему не мешало бы думать, прежде чем отталкивать меня!» — Озвучить собственные мысли она не смела. Убрав волосы от лица, глубоко вздохнула и прошептала:
— Да что с нами всеми?
Ночь была долгой. Она тянулась и тянулась. Казалось, что ей не будет конца. За дверью слышались странные звуки. Пару раз Эрен даже порывался узнать, что там происходит, однако, несмотря на размолвки Сафира всякий раз останавливала его. В такой компании, где у каждого были секреты друг от друга, пережидать эту ночь оказалось ещё труднее. И вот когда снаружи забрезжил рассвет, а даркарские письмена на дверях засветились, всё закончилось.
***
Утро выдалось тяжёлым. Син выйдя из комнаты в тот же момент, что и Сафира, наиграно фыркнула, но, несмотря на некую неприязнь по отношению к людской расе, любезно произнесла:
— Эй, человеческая девчонка, — Даже такое обращение не вызвало у Сафиры ненависти. Она прекрасно понимала, что Син самой сложно нормально общаться с человеком потому и не винила её. — Если вы хотите есть, идёмте с нами.
За весь путь Син так и не взглянула на Сафиру, зато была совсем не против разговоров.
— Син? Ты так и не сказала, почему нельзя выходить ночью. — Заискивающе начала Сафира надеясь, что она была более чем дружелюбной.