28
Дик Труман оказался ужасным человеком. Нет, на внешность он вполне был хорош собой, но его характер и манера общения вызывали резкую неприязнь. Странно было видеть такого щёголя в дорогом модном фраке, с тщательно уложенными и напомаженными волосами, в начищенных до зеркального блеска ботинках, явившегося словно только что с бала, но крайне невоспитанного и надменного. Мистеру Труману было уже за сорок, но его холёное лицо, стройная фигура, видимо затянутая в корсет, быстрые движения и кипящая энергия, делали его внешне гораздо моложе. Единственное, что выдавало истинный возраст адвоката – это его бледные, словно выцветшие, глаза. В них была видна старческая мудрость и презрение ко всему миру.
Дик Труман прибыл не один. С ним была небольшая процессия из двух врачей и молчаливого невзрачного на вид секретаря, который без остановки что-то всё время записывал в толстую книжицу.
– Приветствую вас, миссис Глор, – провозгласил адвокат, врываясь в дом, словно ураган. Он на пару секунд остановился возле девушки, осмотрел её с ног до головы пронизывающим взглядом и сообщил. – Вы у нас будете сумасшедшей! Жаль, что такая молодая. Это существенный минус. Впрочем, ваша молодость свидетельствует о том, что жизненного опыта пока ещё нет, а, следовательно, на изощрённую хитрость вы не способны. У нас к таким проявляют снисходительность и жалость. Скажите, вы до сих пор девица или уже нет?
Амелия едва не задохнулась от такой наглости. Она застыла с открытым ртом, не в силах произнести ни звука.
– Можете не отвечать. Девушки на этот вопрос всегда дают положительный ответ, хоть это зачастую и неправда. Я привёз с собой врачей, которые выяснят истину и дадут документальное подтверждение.
– Да как вы смеете! – наконец пришла в себя Амелия.
– Смею, дорогая моя, – холодно бросил ей Дик Труман. – Мне поручено оправдать вас, а для этого я намерен использовать все козыри. Вы ведь не хотите попасть на каторгу? Думаю, долго вы там не протяните. Уясните для себя, миссис Глор, что я единственное ваше спасение. И если Дик Труман взялся за дело, то он вытянет любые сведения, какими бы тайными они не были. Вы и представить не можете из каких далей я добирался к вам и что поставлено на карту. Возможно, что и судьба всего нашего мира. В ваших же интересах быть со мной предельно откровенной, впрочем, я добьюсь этого в любом случае – хотите вы того или нет.
Адвокат слов на ветер не бросал. Амелия не могла противостоять его напору, наглости и природному магнетизму. Было что-то гипнотическое в его настойчивом и доверительном голосе, уверенной манере держаться. Как ни пыталась девушка сопротивляться, но очень быстро поняла, что это бесполезно. Стоило мистеру Труману направить на собеседника взгляд своих белёсых глаз, как тот терял самообладание и невольно выполнял все требования адвоката.
Дик Труман не только перерыл весь дом, включая шкаф с нижним бельём Амелии, но и «вытряс» из девушки даже самые мельчайшие подробности её жизни. Иногда он, правда, снисходил до того, что озвучивал ход своих мыслей. Казалось, что он готовится не защищать Амелию в суде, а собирается поставить некий спектакль для широкой публики.
– Понимаешь, что судьи, что присяжные, что зрители – все они хотят кровавого зрелища. Ещё совсем недавно в Лондоне прилюдно казнили преступников. И чем более жестокой была казнь, тем больше народа собиралось посмотреть на это. Так уж устроен человек. Глядя на чужие страдания, каждый радуется тому, что это происходит не с ним. Насущные проблемы кажутся мелкими и ничтожными по сравнению с пытками и угрозой смерти. Суд – это та же казнь. Нам нужно предоставить зрителям преступника, некое чудовище, которое толпа сможет линчевать, иначе они накинутся на тебя. Было бы идеальным сделать злодеем твоего бывшего мужа, но он, к сожалению, мёртв, так что придётся искать другого кандидата.
– Это я произвела тот выстрел, – возразила Амелия, – значит и отвечать за преступление придётся мне.
Адвокат одарил её высокомерным взглядом и усмехнулся:
– Выброси из головы эту чепуху. Преступник не тот, кто совершил убийство, а тот, кого удалось в этом обвинить. Тебе отведена роль полоумной вдовы, а на роль убийцы я, пожалуй, назначу твою горничную – Люсинду Майер.
– Нет! – Амелия не могла поверить своим ушам. – не смейте порочить её имя! Люси останется чиста перед Богом и людьми!
– Позволю напомнить вам, миссис Глор, что этот чистый непорочный ангел всё же пытался выстрелить в своего хозяина! Разве нет? О, не нужно страдальчески заламывать руки и закатывать глаза! Я не собираюсь выставлять вашу подопечную монстром. Для этого есть более подходящая кандидатура. Но я не стану сейчас озвучивать, кого имею ввиду. Вы так непосредственны и так натурально реагируете на провокации, что я собираюсь воспользоваться этим.