Амелии показалось, что пока её сиделка давала показания, Дик Труман, стоявший напротив неё тоже зачем-то шевелит губами в такт её словам. Под конец, адвокат снова едва заметно кивнул головой, и женщина замолчала, ошарашенно озираясь по сторонам.
– Как видите, моя подзащитная не в состоянии была причинить супругу никакого вреда, по причине травмы руки и физической слабости, – развёл руками мистер Труман. – Но почему тогда, прибывшие на место преступления, полицейские решили, что стреляла именно миссис Амелия? Об этом им сообщил охранник мистера Глора – Джеральд Уолсон, который тоже присутствовал в момент трагедии в том злополучном доме. Кто же настоящий убийца Энтони Глора? И зачем же Джерри соврал полиции? Кого он пытался выгородить? Давайте же вызовем его сюда и узнаем ответ на эти вопросы.
Публика заинтересованно заёрзала и зашепталась. В зал ввели здоровенного парня совершенно бандитской внешности. Он недовольно и угрожающе озирался по сторонам, словно загнанный в клетку дикий медведь. Проходя мимо Дика Трумана, громила встретился с ним взглядом, вздрогнул и опустил голову.
– Клянусь говорить правду, – пробасил он, заняв место на трибуне. – Я Джеральд Уолсон, работал наёмным охранником у мистера Глора. Когда произошло преступление, я находился в комнате и видел, что в моего нанимателя стреляла не его жена – миссис Глор, а её горничная Люсинда, но полиции я сказал неправду потому, что… я любил Люси и не хотел, чтобы о ней потом говорили, как об убийце.
Зрители зашумели, послышались негодующие возгласы. Судье пришлось стучать молотком, чтобы привлечь к себе внимание и успокоить публику.
– Мистер Уолсон, расскажите нам подробнее, что происходило на самом деле в ночь трагедии, – Дик Труман впился своими линялыми глазами в лицо свидетеля, и тот, словно марионетка, покорно кивнул головой.
– Мистер Глор вернулся в ту ночь домой в плохом настроении. Он проигрался в карты. Я и Пол Макдэниэл сопровождали его из игорного клуба. С мистером Глором была его знакомая мисс Пегги. Когда мы вошли в дом, то застали в холле миссис Глор с моей невестой Люси. Хозяин разозлился на то, что жена не заперта в своей комнате и велел отвести их со служанкой в свою спальню. Там он стал кричать на супругу, угрожал отправить её в психиатрическую лечебницу. Люси пыталась защитить хозяйку. У неё оказался в руках кольт. Она хотела напугать мистера Глора. Он был пьян, начал вырывать оружие и толкнул её. Кольт выстелил, а Люси упала и стукнулась головой о бронзовую статуэтку, стоявшую на столе. Я побежал за полицией. Мне хотелось, чтобы Люси похоронили по-хорошему, не так, как хоронят убийц, и я сказал, что стреляла миссис Глор. Она же всё равно сумасшедшая. Я думал, что её не будут судить.
В зале опять стал подниматься шум, но Дик Труман легко перекричал его, снова обратившись к свидетелю:
– Мистер Уолсон, откуда у вашей невесты Люси взялся кольт? Это вы дали ей оружие?
– Нет, – Джерри медленно покачал головой. – Я не давал и не знаю, где она его взяла.
Дик Труман щёлкнул пальцами, словно собирался высечь из них искру и крутнулся на каблуках, поворачиваясь к зрителям. На его лице играла плутоватая улыбка.
– Может быть кто-то из вас, почтенные зрители, попробует угадать злодея, вложившего в руку горничной злополучный кольт?
Публика с радостью поддалась на провокацию. Послышались возгласы со всего зала. Все хотели перекричать друг друга. Адвокат удивлённо поднимал брови, таращил глаза и едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. Наконец ему это надоело, он поднял обе руки, призывая зрителей к тишине.
– Уважаемая публика, хочу представить вам того, кто, действительно, хотел смерти мистера Глора и рассчитывал, что глупая служанка нажмёт на курок!
Зрители сразу притихли, и двое полицейских ввели в зал женщину в кроваво-красном бархатном платье и такой же шляпке с приподнятой чёрной вуалью. Блондинка была хороша собой, но имела болезненный вид, и стражам порядка приходилось поддерживать её с двух сторон. Бледное лицо, трясущиеся губы и расширенные глаза свидетельствовали о том, что красавица напугана до полуобморочного состояния. Она едва передвигала ногами. Казалось, что осуждающие взгляды и злые перешёптывания причиняют ей физическую боль, давя тяжёлым грузом. Женщина озиралась по сторонам, словно ища поддержки. Увидев Дика Трумана, блондинка дёрнулась, как от удара плетью и хотела отвернуться, но его взгляд припечатал её к месту. Амелия видела, что адвокат кивнул свидетельнице, и её лицо вдруг потеряло всякое выражение. Словно под гипнозом блондинка добралась до трибуны, произнесла клятву и представилась: